Наложницы. Гарем Каддафи

Мужчина с изможденным, перечеркнутым широкими усами лицом все мне объяснил. Две сиртские школы, которые служили складом для оружия, попали под удары НАТО и были полностью уничтожены. Следовательно, пришлось организовать учебу в две смены, чтобы по максимуму использовать сохранившиеся здания. Утром — одна школа, после обеда — вторая. По мобильному телефону ему позвонил директор лицея для девочек, который занимал здание утром и, стало быть, уже освобождал его. Он появился там через несколько минут. Крупный, атлетически сложенный, лицо обрамлено густой бородой. Холодный, беспокойный. Мы устроились в пустом классе, и он рассказал мне о лавине трудностей, с которыми пришлось столкнуться, прежде чем 913 учеников смогли вернуться в школу 15 января, то есть всего через две недели после разрушения Ливии. Принимая во внимание тот факт, что здесь сражения длились намного дольше, чем в других регионах, родители хорошо поработали. Все были готовы расчищать мусор, восстанавливать двери, окна, санузлы и перекрашивать здание. Оборудование — микроскопы, телевизоры, компьютеры — было украдено; кабинеты, библиотеки и лаборатории — полностью разграблены. При отсутствии помощи государства семьи собрали средства на ремонт и оборудование. Сирт был разбит, лежал безжизненный, но это не причина, чтобы страдало школьное обучение. Всем и так было тяжело.

— Никто даже не представляет, насколько травмированы наши ученики! Некоторые семьи потеряли до пяти человек в каждой во время последних сражений. Случается, что девушки вдруг впадают в истерику или теряют сознание. Одно слово, одна картинка могут вызвать каскад слез. Нам не хватает социальных работников. Нам нужны психиатры.

В школе не хватало преподавателей. Некоторые учительницы потеряли своих мужей при битвах в Сирте и не захотели продолжать преподавательскую деятельность. Часть персонала исчезла. Погибли?

— Уехали, — просто сказал он. — Как и бывший директор. Он покинул Ливию. О нем ничего не известно.

Вероятно, как приверженец Каддафи, он не мог надеяться выжить здесь без защиты своего покровителя. Мохаммед Али Муфта был назначен на его место. Он уже девятнадцать лет преподавал в школе и считал себя в силах принять новые обязанности. К тому же, вопреки слухам, в школьной программе, похоже, не предвидится «переворотов», уверял он. Я подскочила. Разве новый министр образования не подписал указ о неотложности резких перемен в педагогике, необходимости преобразования всех программ и создания экспертной команды, уполномоченной полностью переписать школьные учебники? Повстанцы указали мне на некоторые пробелы в образовании, причиной которых был Каддафи. К примеру, уроки географии представляли арабский мир как неделимую целостность, и на картах были указаны только названия городов, без границ между странами. Изучению «Зеленой книги» уделялось несколько часов в неделю, оно растягивалось на годы. Обучение западным языкам, таким как английский или французский, было запрещено в начале восьмидесятых в пользу языков стран, находящихся южнее Сахары, таких как суахили и хауса. Что касается истории Ливии, она начиналась с Вождя, с королевства Сенусси[12], и ничего не говорилось о ее истории до 1969 года…

— Наша школа в большей степени научная, — сухо ответил директор. — И нас не особо касаются изменения, к тому же мы уже применяли экспериментальный метод образования, заимствованный в Сингапуре. Что же касается политического образования, его просто отменили.

И тогда я задала вопрос, который преследовал меня с момента появления в стенах этого лицея. Апрель 2004 года. Визит полковника Каддафи. Вручение цветов и подарков несколькими симпатичными девочками. И похищение одной из них, которую Вождь назначил на роль своей сексуальной рабыни. Слышал ли он об этом? Его угольные глаза засверкали искорками. Едва я успела закончить фразу, как он закричал:

— Это неправда! Смешно! Глупо!

— Прошу прощения?

— Ваш рассказ — бессмыслица! Полковник Каддафи никогда не посещал школы!

Он был вне себя, его перекосило. Я продолжила спокойным тоном:

— Я встретила девушку. Ее признание надежное. Она поведала мне все детали.

— Я же вам говорю, это неправда! Абсолютная ложь!

Когда он повысил тон, он стал просто страшен. Я продолжила:

— Всей Ливии известно, что Вождь часто посещал школы и университеты, даже в разгар восстания; журналы публиковали фотографии, его показывали по телевидению…

— Но не в Сирте! Это был его город! Нас и так слишком часто этим попрекали. Он никогда не приходил в сиртскую школу! Я вам это гарантирую!