Наложницы ненависти

«Твари Кадаф штурмуют Бастион Лучников!! Великий магистр принял решение, которое ждали и которого очень опасались в Ордене: жестокие твари Азаг-Тота брошены на усмирение ложи Горностаев, смело и открыто заявивших о неприятии союза с гиперборейцами! Теперь эти храбрые рыцари на своей шкуре испытают ненависть тварей Кадаф! Их кровь останется на совести Леонарда де Сент-Каре, убийцы Горностаев! Как сообщают наши корреспонденты, сейчас на Варшавском шоссе…»

(«Тиградком»)

«Красные Шапки продолжают удивлять Тайный Город успехами в войне! Только что, в ходе дерзкого нападения дикарей, был убит Гомори Молчун, один из самых одиозных иерархов Азаг-Тота! „Мы никому не позволим вторгаться в наш дом, — заявил фюрер Красных Шапок Кувалда в интервью нашим репортерам. — Кадаф, тудаф, неважно! Они получили то, что…“»

(«Тиградком»)

Бастион Лучников. Москва, Варшавское шоссе,

5 августа, воскресенье, 00:41

— Как это случилось? Как?!!

— Их поджидали, — пожал плечами На-Хаг. — Как только чуды вышли из портала, их атаковал вампир. Мы не успели прийти на помощь. Он забрал «стим» и смылся.

— Рогатый кретин!

— Но…

Вероника наотмашь хлестнула иерарха по морде.

— Почему ты сразу не предупредил нас?!

— Мы сообщили в Замок и…

— Идиот! — Ведьма была готова растерзать неудачливого На-Хага. — Кретин! Какой Замок? При чем здесь Замок? Это был наш «стим»!! Предназначенный для нас!!!

— Успокойся! — Элигор оттащил обезумевшую наложницу от рогатого, но его взгляд не обещал На-Хагу ничего хорошего.

— Я не знаю, какой подвиг ты должен совершить, чтобы Великий Господин забыл о твоём проступке!

Рогатый опустил голову. Красный коснулся плеча Вероники:

— Сколько там было «стима»?

— Три литра, — глухо ответила ведьма. — Столько, сколько нужно для церемонии.

— Уговори Гюнтера дать нам еще! Придумай что-нибудь!

— Не получится, — покачала головой Вероника… — Мы выбрали все. В Замке осталось меньше литра.

— И что делать?

Девушка задумчиво погладила подпись Азаг-Тота:

— Есть выход. Есть. И он очень понравится Великому Господину. — Золотые глаза ведьмы медленно прошлись по иерархам Кадаф. — У нас будет Золотой Корень для церемонии!

* * *

— Еще одной атаки мы не выдержим, — угрюмо подытожил Себастьян.

— Запасы магической энергии истощились. Маги собирают последние крохи. — Гуго криво усмехнулся: — Высасывают артефакты.

За стеной стонал Рик Бамбарда, ему делали операцию прямо на офисном столе: медицинский центр Бастиона был разгромлен, а на портал до госпиталя эрлийцев не оставалось энергии.

Де Гир посмотрел на своих сторонников. Мрачные лица, опушенные глаза и вопрос… Вопрос, витающий в воздухе. Немой вопрос. Невысказанный. Но Франц слышал его так, словно бы каждый участник совещания произнес его вслух. Громко.

ЧТО ДЕЛАТЬ ДАЛЬШЕ, КОМАНДИР? Веря ему, они поставили на карту все. Они надеялись. Но Орден молчал даже после атаки гиперборейцев. Ни одна ложа не поспешила на помощь мятежным Горностаям.

А твари Кадаф совсем рядом, за стенами. Еще чуть-чуть, и они ворвутся в Бастион, и не уйдет никто. Все слышали о пылающей ненависти Азаг-Тота и понимали, почему великий магистр направил против мятежников именно этих зверей. Пленных не будет. Что же дальше?

Франц знал, о чем думал каждый сидящий перед ним рыцарь. Нужна помощь. Дать ее может только Темный Двор. И еще Франц знал, что отказа не будет: стоит ему обратиться к Сантьяге, как сотня или две сотни гарок ударят в тыл гиперборейцам, снимут осаду за десять минут, усилят потрепанных Горностаев и помогут де Гиру взять Замок. Помогут. Вот только трон, завоеванный с помощью Темного Двора, будет совсем непрочным, и правление нового великого магистра получит клеймо враждебного Великого Дома. Нет, этот вариант отпадал.

Оставалась смерть. Смерть тех, кто доверился ему. Тех, кто был готов на все ради него. И ответственность за них требовала принять решение.

— Нам нужна поддержка, Франц, — тихо сказал Себастьян де Лок. — Иначе все это напрасно.

Никто не шелохнулся. Де Гир понял — они ждут ответа. Набрать номер Сантьяги. Пять секунд. Попросить помощи — десять секунд. Через минуту здесь будут гарки. Франц не сомневался, что комиссар держит воинов наготове.