Наложницы ненависти

— Но мы же оттуда ушли! — Толстяк проигнорировал оскорбление кого-то из бандитов, все его внимание было сосредоточено на Инге.

Девушка растерянно оглядела уголовников, Пьянтриковского, картину на треножнике и наконец остановила беспомощный взгляд на своем кавалере.

— А надо было предупреждать! — взял слово короткостриженый. — Взяли моду шляться по всему музею! Что, Инга должна за каждым из вас бегать? У нее своих дел полно!

— Вы о чем базарите, лохи?

— Да заткнись ты!

— Знаем мы ваши дела!

— Не надо было тискаться по углам!

— Я девушку в музей привел!

— Между прочим, впервые в жизни, — быстро вставила Инга.

— Мы смотрели картинки!!

— Да я вас перестреляю к ядрене-фене!

Давид Давидович вытирал быстро потеющий лоб то одной, то другой рукой:

— Господа, пусть кто-нибудь позвонит телохранителям! Пора заканчивать этот балаган!

— О-о! «Вспышка стр-р… асти»!

Все резко замолчали. В наступившей тишине очнувшийся Захар оттолкнул Мубу и подошел к треножнику.

— Великая кар-рт… ина.

Он покачнулся, схватился рукой за треножник и отыскал глазами Ингу:

— Дор-рог… ая, для тебя:

Как поднимающийся с озера туман,
Печально тает в небе бесконечном,
Я растворяюсь в восхищенье к вам,
К глазам, таким изысканно прелестным…

— Что они там делают? — спросил Крутополк. Гореслав, отправленный посмотреть, что происходит в зале, задумчиво почесал подбородок:

— Кровосос читает Рыжей стихи.

— А челы?

— Слушают.

Крутополк покосился на хмыкнувшего Велемира и решил:

— Подождем.

В отличие от пьяной компании люды не забыли включить наводящие морок артефакты и теперь, не видимые никому, спокойно разместились в соседнем зале.

* * *

Несколько позже, во время предварительного следствия, и даже на суде, и даже еще позже, на каторге, Давид Давидович не уставал повторять, что пьяный поэт специально отвлекал внимание бандитов, дабы дать возможность своим дружкам подготовить захват. Возможно, остальные уголовники придерживались такой же точки зрения и, если это действительно так, совершенно напрасно: Захар прочел свой стих искренне, от души. И на пол упал, едва закончив поэму, тоже от души, а не спасаясь от пуль, как думали бандиты. Треми не был в состоянии спасаться иди спасать, он вообще был не в состоянии.

И только в одном они были правы: вольно или невольно Захар действительно выполнил функции секунданта, и громкий стук, с которым его голова соприкоснулась с полом, вызвал целую волну событий.

У бандитов не выдержали нервы. Как с грустью отметил Давид Давидович, все уголовники, несмотря на клятвенные заверения, были вооружены. В общем-то, оно и понятно — большие суммы наличными подразумевают некоторую страховку, но в данном случае готовность бандитов к непредвиденным ситуациям сыграла с ними злую шутку: Артем и компания ввязываться в драку не хотели.

Но пришлось.

Беспорядочная пальба благородных участников аукциона заставила большую часть компании последовать примеру Захара и броситься на пол. Птиций и брат Ляпсус распластались рядом с мирно посапывающим епископом, Копыто полез под треножник, Артем схватил Ингу за плечи и развернул к стене, закрывая ее своей спиной, и только Муба, несмотря на гуляющие в голове винные пары, сумел достойно представить Тайный Город в заварушке. Собственно, чего еще ожидать от тренированного наемного убийцы?

Как доказывают статистики Великих Домов, квалифицированный боевой маг может перемещаться со скоростью от семидесяти девяти (люды) до восьмидесяти семи (навы) километров в час. Самыми быстрыми в Тайном Городе считались моряны, а вот хваны, с их девяносто тремя километрами, занимали второе место. Впрочем, эти статистические выкладки вряд ли интересны, учитывая размеры помещения, отсутствие возможностей для разгона и многочисленные помехи в виде мебели и бандитов. По общему мнению, Мубе в тот вечер удавалось изредка достигать скорости в пятьдесят пять — шестьдесят километров в час. Но этого вполне хватило.

Разъяренный хван вихрем пролетел по залу, щедро раздавая удары увесистыми кулаками (всеми четырьмя) и вырывая из рук уголовников оружие. Операция заняла у него не более трех целых и шести десятых секунды. После чего он выдернул из-под треножника уйбуя, произвел его в свои помощники и, наконец, остановился.

Выстрелов со стороны бандитов больше не было.

Копыто не понял, как в его руках оказались два пистолета, но сориентировался уйбуй быстро. Он вскочил на стол, и проорав: «Всех порешу, заразы!!» — пальнул в потолок из обоих стволов. На картины посыпалась штукатурка. Не пришедшие в себя после молниеносных передвижений хвана бандиты замерли. Некоторые из них оставались в креслах, некоторые лежали на полу, куда их отправил четырехрукий. Но все молчали. Муба поощрительно усмехнулся Копыту и поднял вверх большой палец. На нижней правой руке. В двух верхних конечностях хван сжимал пистолеты.

— Теперь поговорим по-другому.

— Вот именно! — храбро подтвердил Копыто и уточнил: — А как?