Нам американцы объявляли санкции…

В дальнейшем текст песни претерпел значительные изменения. И в современном варианте от импровизации Чубинского осталось не так уж много:

Ще не вмерла України і слава, і воля,
Ще нам, браття молодії, усміхнеться доля.
Згинуть наші воріженьки, як роса на сонці.
Запануєм і ми, браття, у своїй сторонці.
Приспів:
Душу, тіло ми положим за нашу свободу.
І покажем, що ми, браття, козацького роду.
Станем, браття, в бій кровавий від Сяну до Дону
В ріднім краю панувати не дамо нікому;
Чорне море ще всміхнеться, дід Дніпро зрадіє,
Ще у нашій Україні доленька наспіє.
А завзяття, праця щира свого ще докаже,
Ще ся волі в Україні піснь гучна розляже,
За Карпати відоб’ється, згомонить степами,
України слава стане поміж народами.

Но и сегодня, оставив ругать «москалей поганых», граждане «незалежной» Украины, если верить гимну этого государства, готовы: а) положить или отдать душу за свободу; б) отправиться в кровавый бой за Украину от Сана до Дона.

Каждое из этих энергичных побуждений вызывает в лучшем случае недоумение, поскольку Сан протекает по территории Польши, Дон – по территории России. Ни та, ни другая река не пересекают границу Украины. И если принять во внимание готовность не то отдать, не то продать души ради достижения поставленной цели, то и вовсе делается страшно.

Настораживает и неоднократное обращение к теме смерти: «ещё не умерла», «сгинут наши враги», «душу и тело положим», «встанем в бой кровавый». И это не боевые кличи первобытных народов, не те самые стоны, что «у нас песней зовутся», не готовность сражаться до последней капли крови. Смерть почти уже стала на Украине национальной идеей. Что, усилиями, прежде всего, В.А. Ющенко, призвано было объединить украинскую нацию? Общая беда – Голодомор. И дело даже не в том, что Голодомор это лживый идеологический проект и что Украина рвётся в компанию тех, кто не гнушается собирать дань с потомков своих реальных или мнимых врагов. Добившись признания Голодомора средством целенаправленного истребления украинского народа, Украина не просто получит возможность требовать компенсаций у России. Украина окажется среди привилегированных меньшинств, что позволит ей протянуть руку перед мировым сообществом.

России многие сегодня предъявляют счета – Прибалтика, Грузия. Но только украинские политиканы предложили неологизм, претендующий стать символом страданий и национальной идеей. Объединяющаяся вокруг этой костлявой длани страна, усилиями беспринципных правителей, обнаруживает отталкивающую здоровое человечество некрофилию.

И остаётся только сожалеть о тех, кто превозносит Предательство, поклоняется Разрушению и сплачивается вокруг Смерти.

Русины многострадальные

Есть на свете народы, которые на протяжении всей своей истории претерпевают бесчисленные и кажущиеся бесконечными страдания и притеснения от алчных и беспокойных соседей или снедаемых завистью и ненавистью братьев. Прочие соседи и братья, хоть и вмешиваются порой, возмущённые несправедливостью и жестокостью, но большей частью предпочитают оставаться в положении любопытных, а то и равнодушных зрителей.

Сколько слышим мы сегодня о так называемом голодоморе, учинённом якобы злыми москалями ради не имеющего никакого смысла истребления «великого украинского народа»! Однако, приходя в умиление от этих беспримерных страданий, украинские СМИ с иезуитской расчётливостью ни словом не поминают о том, что довелось претерпеть от «мазепинцев» (одержимых москвофобией малороссов) угроруссам или русинам, населяющим Подкарпатскую Русь. Что ж, это в очередной раз подтверждает, что разговоры о «голодоморе» являются не попыткой восстановить историческую справедливость и не желанием обрести затерявшуюся в хаосе времён правду, но стремлением во что бы то ни стало расколоть окончательно русский мир, разобщить славянские народы с целью бесповоротно обескровить Россию. Говорить же при этом о неразборчивости в средствах представляется и вовсе смешным – настолько стало общепринятым в этих самых средствах не разбираться. И вот за трескотнёй и сотрясанием воздуха остаётся сокрытой и замалчиваемой настоящая трагедия, подлинные страдания.