Читаем «Нам было только по двадцать лет…». Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне полностью

«Нам было только по двадцать лет…». Стихи поэтов, павших на Великой Отечественной войне

Борис Матвеевич Лапин , Владислав Леонидович Занадворов , Георгий Кузьмич Суворов , Леонид Вульфович Вилкомир , Николай Николаевич Сурначев

Высокохудожественнойстрочкой не хромаете,вы отображаетеудачно дач лесок.А я — романтик.Мой стих не зеркало —но телескоп.К кругосветному небунас мучит любовь:боевза коммунумы смолоду ищем.За границейв каждой нишепо нищему,там небо в крестах самолетов —кладбищем,и земля все в крестахпограничных столбов.Я романтик —

не рома,не мантий, —не так.Я романтик разнаипоследних атак!Ведь недаром на карте,командармом оставленной,на еще разноцветной карте за Таллиномпресс-папье покачивается, как танк.

Столица

Здесь каждый дом стоит как дот,И тянутся во мглеЗенитки с крыши в небосвод,Как шпили на Кремле,Как знак, что в этот час роднейС Кремлем моя земля,И даже кажутся теснейДома вокруг Кремля.На окнах белые крестыМелькают второпях,Такой же крест поставишь ты,Москва, на всех врагах.

А мимо — площади, мосты,Патрульный на коне…Оскалясь надолбами, тыЕще роднее мне.И каждый взрыв или пожарВ любом твоем домуЯ ощущаю как ударПо сердцу моему…

1941 г.

«Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник…»

Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!Что? Пули в каску безопасней капель?И всадники проносятся со свистомвертящихся пропеллерами сабель.Я раньше думал: «лейтенант»звучит вот так: «Налейте нам!»И, зная топографию,он топает по гравию.Война — совсем не фейерверк,а просто — трудная работа,

когда, черна от пота, вверхскользит по пахоте пехота.Марш!И глина в чавкающем топотедо мозга костей промерзших ногнаворачивается на чeботывесом хлеба в месячный паек.На бойцах и пуговицы вродечешуи тяжелых орденов.Не до ордена.Была бы Родинас ежедневными Бородино.

26 декабря 1942 г.

Борис Лапин
(1905–1941)

Журналистская задушевная

(На мотив «Раскинулось море широко…»)

Погиб журналист в многодневном боюОт Буга в пути к Приднепровью,Послал перед смертью в газету своюСтатью, обагренную кровью.

Редактор суровый статью прочиталИ вызвал сотрудницу Зину,Подумал, за ухом пером почесалИ вымолвил мрачно: «В корзину».Наутро уборщицы вымыли пол,Чернильные пятна замыли,А очерк его на растопку пошел,И все журналиста забыли.И только лишь старый седой метранпажПечально и тихо заметил:«Я помню, остер был его карандаш,И честно он смерть свою встретил».А жизнь по дорогам протоптанным шла,Как будто ни в чем не бывало,И новый товарищ поехал туда,Где вьюга войны бушевала…

1941 г.