Нам можно

– Мне погадаешь?

Она удивленно бровь вскинула, но попросила подуть на колоду.

– Моя судьба будет зависеть от алкогольных паров? – Это уже смешно!

– Так, что тут у нас, – задумчиво постучала ноготком по столу. – Туз пентаклей. Неудивительно, в общем-то: успех, деньги, благополучие.

– Что есть, то есть, – согласился я.

Она вытащила еще одну:

– Рыцарь кубков… – сдвинула брови Ведьмочка. – Заинтересовался кем-то? – и на меня взглянула. Ответа дожидаться не стала, сделав выводы за меня, весьма игриво, но чувствовалась уязвленность: – Сделаем вид, что это про меня. Хотя нет, ее ты будешь добиваться долго, – и руками развела: – Несостыковочка выходит.

У меня на губах плясала саркастичная улыбка, но шестеренки крутились в усиленном режиме. Вот она – сидит передо мной в белом халате с растрепанными после душа волосами, чистым личиком и пьянящей сексуальной энергетикой. Мне кажется, я никогда не увлекался женщиной так, как Марсией, и даже представить сложно, что появится кто-то еще. Правда, была Вега Лира. Возможно, карты говорят про нее. Ну это так, в порядке бреда, естественно.

– И последняя, – тем временем продолжала Ведьмочка. – Дитя… – она задумалась надолго, а потом выдала: – Тебя что, родители не любили?

Я фыркнул иронично, отметая предположение, как сущую околесицу, а сам удивлялся точности формулировки: один родитель не любил определенно. И время ничего не изменило. Поэтому, собственно, решил сменить тему и не сказать, что на более безопасную:

– У меня есть для тебя кое-что, – я поднялся и достал продолговатый футляр. Открыл и перед ней поставил. Я чисто мимо проходил и в витрине «Тиффани» заметил побрякушку – месяц, осыпанный бриллиантами, а на нем бледно-голубая сфера. Мне показалось, что такая штучка создана для такой неординарной девушки, как моя Ведьмочка.

– Нет-нет, – замахала руками она, покраснела даже. Смутил ее, что ли? – У нас с тобой был договор, все остальное – лишнее.

Я взял ее за руку и к себе притянул, на колени посадил, но на этот раз без какого-либо сексуального подтекста.

– Значит, после собрания с советом директоров расходимся? – уточнил я. Мы оба делали вид, что никаких признаний вчера не звучало.

– А есть варианты?

Я убрал мягкие черные волосы, открывая ее лицо, в глаза глядя. Вроде готов…

– Ты нужна мне, – погладил порозовевшую щеку. – Очень нужна.

Марсия молчала, но мне не нужны были слова. Они вообще лишним сейчас казались. Она это чувствовала. Я это чувствовал. Мне поделиться с ней хотелось. Тайнами своими. Неуверенностью. Неуверенный Картер Трэвер – даже звучит дико, но факт.

– Карты Таро – не такая уж фигня. Меня действительно не любили. Мама.

– Картер… – шепнула Марсия, щекой о руку мою потершись. Ценила мою откровенность.

– Мне было шесть, когда услышал, как они с отцом скандалят: она кричала, что ей претит существо, которое вылезло из нее. Прикинь, существо? – я покачал головой, снова прокручивая тот вечер в голове.

Я помнил все настолько ясно, что даже не верилось, как много лет прошло. Но, естественно, уже не чувствовал того смятения, гнева, обиды, которые болючим осознанием врезались в шестилетнего мальчишку.

– Она не могла принять и полюбить нас с Энди. Просто не могла, – развел руками я, криво усмехнувшись. – Так и не смогла, – добавил ровно.

Марсия руками лицо мое обхватила и поцеловала, так нежно, что у меня сердце защемило, а внутри что-то щелкнуло. Хорошо с ней. Словно дома. Место, куда хочется возвращаться.

Уже ночью, когда мы усталые в постели лежали, я позвал ее:

– Марсия?

Она о шею мою потерлась, такая пресыщенная, что ответить не может. Засыпает.

– Кажется, я влюбился в тебя.

Ведьмочка притихла, замерла на мне. Только стук сердца слышен был: мой, ее, а может наш?

– Я люблю тебя, – сказала на ухо, так тихо, но искренне. Этой ночью я засыпал полностью счастливым человеком.

Домой мы летели, держась за руки. Это было непривычно, но приятно. Мы не обговаривали новый статус наших отношений, да и времени не было особо. Собрание совета директоров скоро, и придут они по наши души. Я знал, что в грязь лицом не ударю и в команде «Калифорнийского синдрома» уверен. Четыре месяца и нам есть, что предъявить благородным мужам из «West America» во главе с моим отцом. А еще с кузеном у нас наклевывалось взаимовыгодное партнерство. Поэтому Джейсон приехал в редакцию.

Мы с ним пообедали вместе и уже в офис заходили, когда я увидел свою Ведьмочку с тем итальянским хреном. Вроде с ним она на свидание бегала. Да и сейчас обнимает его. Какого хрена вообще?! Его гнилой понтиак дернулся и выехал на дорогу, а вместе с ним и Марсия. Это что еще за хрень собачья?!

– У тебя все нормально? – поинтересовался Джейсон, через два часа активного обсуждения. Правда, я выпадал пару раз (или больше) – звонил Марсии, но ни ответа, ни привета. Блядь, знал же, что бабы – они такие бабы! Ты им душу, а они тебе игнор. С мамой так же было: бился головой об стену, хотел доказать, что меня есть, за что любить, а ей наплевать. Потом стало наплевать мне. И сейчас плевать! Пусть Марсия катится!

– Да, задумался о завтрашней презе.