Нам не узнать друг друга сразу

Я вернулась к тем данным о планете, что были розданы нападающим на инструктаже, ища геологические показатели. Планета на восемьдесят один процент состояла из таурена. Металл известный, но малоиспользуемый — добывать сложно, а никакой обработке практически не поддается. Но сам по себе прочный, сродни нашим титановым сплавам по физическим данным. Оптимальные показатели прочности имеет в условиях запредельно низких температур, что здесь присутствует. Возможно, у Измененных есть устройство, продуцирующее поле, которое этот металл усиливает, или он, наоборот, сам обладает не известными нам свойствами отражать сигналы любых сканирующих систем. Если вдуматься, такое космическое тело само выдержит столкновение с множеством огромных метеоритов или даже с другим космическим телом, не расколовшись, а в худшем случае только сместившись с орбиты. Но атмосферы и жизни на ней нет, поэтому даже смена орбиты и длительное космическое путешествие для Галаны мало что изменит. Но это и не важно. Важнее другое: наверняка поверхность планеты устоит и при массированном военном ударе, даже попытке взрыва самого тела, на что в принципе вряд ли пойдут ради ликвидации Измененных. Ведь взрыв одного космического тела повлияет на всю данную звездную систему, а она имеет заселенные планеты. Значит, их будут либо брать в осаду, что достаточно бессмысленно, ибо сейчас любой корабль снабжен замкнутой системой жизнеобеспечения, либо… задавят массой. Какими бы супербойцами не стали Измененные, с лавиной атакующих им не справиться. Но с поддержкой наверняка существующих у них технологий — если они успели тут хорошо обосноваться — сопротивляться они смогут долго. А значит, полягут здесь многие. И, уже имея представление о педантичности Гайяра при планировании любой операции, я не сомневалась, что все это неймарцы учли. Ужас!

А что с Ревуном и Громилой? Наверняка там, где они исчезли, есть вход, и, что самое пугающее, чтобы попасть в него, мои соквадровцы должны быть осведомлены о нем. Получается… Получается совсем плохо, как и думал ортег. И что делать, совсем непонятно… Откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза, пытаясь успокоиться и унять колотящееся сердце. Не время для паники, надо что-то делать, пока не стало поздно.

Решившись, встала и, уничтожив второй чип, переданный мне Скорым, отправилась за айкаром и тарном. Они, как и неймарец, были в своем спальном помещении, отдыхая после вылета. При моем появлении только Летун сразу обернулся, выжидательно уставившись на меня. Оба его соседа не шелохнулись, но я чувствовала — они знали, что я пришла. Повисла тишина.

— Ревун, Громила! Мне надо обсудить с вами непродуктивную работу во время вылета, — решительно прервала я затянувшуюся паузу. — Идемте со мной.

После чего, не обращая внимания на острый взгляд как-то сразу подобравшегося неймарца, развернулась и вышла из помещения. Вернувшись к модулятору, села, напряженно ожидая прихода соквадровцев и решая, можно ли быть откровенной. Ревун и Громила вошли молча; не присев, оба встали немного в стороне возле стены. Лица были серьезны до угрюмости. Встав, заблокировала изнутри дверь и, отключив все системы внутренних наблюдений, спросила:

— Вы из Измененных?

Ревун изумленно мигнул, а вот Громила выдохнул от неожиданности:

— Рыжуха, что за дикие…

— Прекрати, — гневно оборвала я его. — Не знаю, почему вы так поступаете, но неужели не понимаете, что весь квадр ликвидируют, обнаружив, что вы лазутчики? И если вы продолжите отпираться, сообщу о вашем сегодняшнем визите к своим! Единственная причина, почему я этого еще не сделала, в том, что хочу понять — зачем?

Оба замолчали, на миг став какими-то потерянными, чужими. Мы все здесь не близкие, но нас сплачивало одно — желание выжить. А сейчас я четко поняла: для этих двоих было что-то важнее даже собственной жизни.

— Квадр в любом случае обречен, — глухо прошептал Ревун, — и не только наш…

— Я из Измененных, — неожиданно громко сказал тарн, мгновенно визуально преобразившись. На месте апатичного, всегда какого-то безжизненного Громилы стоял решительный мужчина с цепким и умным взглядом.

В принципе я знала это еще до того, как он сказал. Заподозрила давно. Первые засевшие в душе подозрения зародились еще тогда, на первом задании, когда тарн не смог преодолеть лаз, намертво застряв в нем. И казалось бы, что может быть проще, трансформируйся он в нечто более тягучее или вытянутое — проскользнул бы быстрее меня. Но не смог… Уже потом, после того как нам пришлось, затратив кучу времени и усилий, медленно подрубая с обоих концов окружающую его скалу, смазывая склизким спасательным жиром поверхность, вытаскивать его, — уже потом он признался мне в том, что с детства неполноценен. Природа сыграла с ним жестокую шутку, лишив присущей их расе способности к трансформации. И я поверила тогда… почти.