Нам нельзя остаться

— Я слышал, — спокойно произнёс Тормизиан. — Что у тебя есть дочь. Чудная, девятилетняя, с золотыми волосами и ангельским голосом. Ты только что швырнул её будущее мне в лицо, мясник!

Лицо мясника побагровело, глаза округлились. Порыв ветра снёс моего комара в сторону и тот почти обессилил, я решил усадить его под самую крышу лавки.

— Нет! — запротестовал мясник. — Я не хотел этого, Тормизиан! День сегодня больно дурной, знаешь ли, вот я и не выдержал. Не надо, не сердись на меня.

— То-то, — с достоинством произнёс он и вытянул правую руку. — Сюда ты положишь деньги. Я жду.

И мясник кинулся к ногам казначея подбирать брошенные монеты. Собрав все, он вложил их в руку казначея и отошёл обратно к своей лавке.

— Я забуду об этом, — глаза казначея сузились. — Но ты… ты будешь помнить. Помнить своё место.

Тормизиан развернулся, и направился дальше.

— Ай, ай! — вдруг вскрикнул он, и шлёпнул себя по шее. — Проклятье!

Это комар, который был под моим контролем, быстро вонзал свой хоботок в мерзкую шею казначея, пока тот не прихлопнул его.

— Тебе тоже взять? — послышался голос Анимары из тумана.

— Конечно, взять! — не задумываясь, ответил я.

— Но твоя кружка почти полна, — рассеянно ответила она.

— Я выпью обе сразу, — отмахнулся я, увлечённый событиями на площаде.

Сильный ветер налетел на дом и унёс сразу пятерых насекомых. Осталось всего шесть, при этом двое из них мало на что годились.

Между тем, Тормизиан уже отходил от последней лавки на площади в сторону лестницы к замку.

Пора! Я пошарил вокруг внутренним взором и обнаружил поблизости ещё нескольких дохлых комаров. Я поднял их из мёртвых, и направил вслед за казначеем.

Две кучки насекомых соединились в одну, и теперь от меня требовалось максимальное присутствие.

Но тут запах картошки с мясом поманил меня. Я огляделся по сторонам — Анимара как раз с довольным лицом забирала у трактирщика две кружки с морсом.

Я схватил ложку, отщипнул от мяса кусок побольше и сунул себе в рот. Когда моё внимание переключилось обратно, я обнаружил, что комары немного сбились со следа. Слава Богам, Тормизиан был медлителен и неповоротлив, да к тому же обременён целой грудой золота в большом холщёвом мешке. Хорошо, что нам удалось узнать, когда он придёт, ведь его появление — всегда тайна, покрытая мраком. Хотя точнее было бы сказать, как поговаривают торговцы: является, словно эфесом, банкой, котелком (кто чем торгует) по голове — когда вздумается!

Глава 9

«Дохлый таракан в еде — ещё не повод затевать конфликт!

Хочешь он сам уйдёт?»

Зельборн.

Тем не менее, я устремил всех своих подопечных в догонку за Тормизианом. Тот как раз достиг лестницы, ведущей к королевскому замку.

Как только насекомые поравнялись с казначеем, я принялся лихорадочно распределять силы. Соображать было тяжело, казначей сильно мешал, махая рукой, иногда сбивая с пути насекомых.

Одного на плечо. Второго за рукав.

Как оказалось, ветер сегодня играл на стороне казначея, а потому с лихорадочной силой сдувал моих подопечных. Следующий порыв ветра унёс безвозвратно ещё одного ценного насекомого.

Проклятье!

Тормиазин хлопнул себя по запястью, и комаров осталось всего четыре. На таком расстоянии я не смогу поднять новых преследователей, а догнать его уже не выйдет.

Вероятно, в процессе погони я слишком быстро жевал, так как кусок хорошо прожаренного мяса попал не в то горло и я стал кашлять. Контроль за насекомыми почти ослаб.

Я почувствовал, как Анимара лупит меня по спине с завидным усердием.

— Ну что ты! — приговаривала она. — Говорю же — жуй спокойно!

Наконец я вновь обрёл возможность дышать.

— Гадость какая! — недовольно высказался я, имея ввиду не столько еду, сколько ситуацию.

Я перекинул внимание обратно, налаживая контакт с насекомыми, но вдруг краем уха уловил — что-то было не в порядке в трактире.

С раздражением, я частично вернулся назад и огляделся. Все лица в зале были повёрнуты в мою сторону. Бледный трактирщик смотрел на меня ошарашено.

«О, он тоже некромант», — сквозь слёзы от кашля обрадовался я. Но увы, то оказался лишь страх.

— Вам не понравилось блюдо? — осторожно спросил он в нависшей образцовой тишине.

— Вот именно! — гневно согласился я, дабы от меня уже отстали.

Из-за дверей, ведущих на кухню вдруг послышался удар металла об пол.

Трактирщик приставил ладони к лицу, и с ужасом смотрел на меня сквозь них.

Вдруг дверь распахнулась, и от туда вывалился огромный здоровяк в некогда белом фартуке. Его голова была повязана платком, в руках он держал нож, с которого капало нечто красное.

Лицо здоровяка было суровым, словно бы человек обладавший им прошёл с десяток войн, пол сотни лишений судьбы и пережил всех своих родных и близких. Его глаза яростно обводили зал, губы застыли в гримасе перманентного гнева.

Я попытался вернуться к насекомым и мне это удалось. Изо всех комариных сил я бросился вдогонку пыхтевшему от шествия по лестнице казначея.

— Кто? — басом спросил повар.

Один комар уселся за воротник казначея.

Десятки рук молниеносно выдали мою позицию.