Нам нельзя остаться

Прогулявшись по городу я привёл свои мысли в порядок. Подышав свежим, пропитанным особыми ароматами воздухом, я оказался возле своего ремесленного столика, за которым свершаются великие дела. Зрители уже были на своих местах, как и моё настроение. Стражники, подобно двум статуям, держали между собой мою сегодняшнюю добычу.

И когда я увидел её, сердце моё провалилось в пропасть.

Глава 18

— Да зачем же так с человеком поступать!

Ходит и ходит! Ведь от чистого сердца ходит!

Едва Зельборн выскочил наружу, как в дверь почти сразу постучали. Я было спохватилась, чтобы убедиться в том, что у меня всё готово для представленья, да передумала. Вчерашнее приключение не обошлось для меня даром, хотя основной удар принял на себя мой некромант. Основной, да ещё и мой в довесок.

Я же потеряла драгоценную энергию и свою великолепную причёску, не говоря уж о нежной коже на голове, которая теперь будет долго заживать. Но всего этого я не сказала своей другой половине, потому как зачем ему лишний раз беспокоиться. Да и что, собственно, он может для меня сделать? Всё что мне сейчас хотелось, это…

В дверь опять постучали.

— Уходите! — рявкнула я, — Я сегодня не в настроении. А когда я не в настроении…

— Госпожа заболела? — раздался знакомый озабоченный голос и я облегчённо выдохнула.

— Винрант? — крикнула я. — Это что, ты?

— Да, госпожа! — подтвердил голос за дверью.

— Так войди же! — скомандовала я, — Что ты, как не родной?

Дверь тут же распахнулась, на пороге и правда стоял повар из трактира «Три колеса» и застенчиво улыбался. Но кроме улыбки на его лице больше ничего хорошего о нём сказать было нельзя. Передник его был весь заляпан ни то кровью, ни то вином, ни то ещё чем. Да и сам он выглядел не очень презентабельно: весь словно бы помятый тяжёлым сапогом самой жизни.

В обеих руках он держал огромный закрытый поднос.

— Я тут подумал… — начал он.

— Да заходи же говорю! — перебила я, и он повиновался.

Войдя внутрь, он вновь застыл в нерешительности, ожидая моих дальнейших указаний. А я не спешила их отдавать.

До моих ноздрей вдруг донёсся великолепный запах, столь тонкий и пленительный. Словно бы сами Боги подслушали мои недавние мысли и исполнили моё желанье. Пахло жареной рыбой.

— Я подумал, — повторил он, глядя на меня, — что госпожа хочет отведать одно из лучших блюд в моём трактире.

Стало быть, муки совести, что терзали беднягу, до сих пор были сильны. Что ж, мне начало это даже нравится.

— Погоди-погоди, — вкрадчиво уточнила я. — Ты хочешь сказать, что в прошлый раз твоё блюдо было не лучшим?

Я демонстративно подняла бровь. Винрант вздрогнул.

— Мои блюда всегда лучшие! — гордо, с нотками обиды проговорил он.

— Ладно-ладно! — сказала я, маня рукой к столу.

Прелестный запах рыбы всё больше обволакивал меня. Винрант подошёл и деловито поставил поднос на стол.

— А скажи-ка мне, друг мой, — как бы невзначай продолжила я. — У тебя словно бы и дел совсем других нет, кроме как собственноручно таскать явства ко мне в дом?

— Это ведь от чистого сердца! — он округлил глаза, словно бы я задела его за живое.

За тем он открыл крышку. Сначала, когда я первый раз увидела блюдо, что приготовил Винрант, в моей голове галопом пронеслись порочные мысли: «Это всё мне! Он сам виноват, что у него казнь! Надо меньше людей карать, и больше быть со мной, тогда и ему вселенная предоставит половину своей милости, а так…»

Впрочем, мысли эти так же скоро меня покинули, как и явились. Не знаю, как долго я любовалась печёной рыбой с гарниром из картошки и салата, но когда я подняла взгляд, то глаза Винранта были в предвкушении моего одобрения. Немного по-детски он ждал от меня восторженной реакции, или хотя бы похвалы. И уж чего-чего, а этого у меня было полно.

— Неплохо, — сдержанно резюмировала я. — Но есть некоторые недочёты.

Лицо повара помрачнело, но он всё так же внимательно смотрел мне в глаза.

— Я весь во внимании, госпожа! — мрачно проговорил он, стараясь не выдавать свою обиду.

Я взяла его под руку и повела к выходу. Запах пота и специй теперь занял главенствующую позицию в моём носу.

— Дело в том, Винрант, — деликатно начала я, — что ты отличный повар. Твои блюда просто выше всяких похвал, но…

Он внимательно слушал и не перебивал даже тогда, когда я подбирала слова для своего «но».

— Но тебе следует подтянуть и другую область своей натуры, если ты собираешься и впредь являться в этот дом, — закончила я.

— А? — в недоумении он уставился на меня.

Я обречённо вздохнула.

— Твоя одежда, Винрант! — подсказала я. — Достойный человек как попало не одевается!

— Ах, это! — отозвался он, оглядывая свой грязный фартук. — Немного запачкался.

— А ещё, — продолжила я с огоньком. — Следить за чистотой своего тела и манерами. Вот что значит быть разносторонней личностью, Винрант.

Тот совсем сник.

— Видишь ли, — продолжила я, отдавая ему поднос прошлый с крышкой с прошлого раза, и распахивая перед ним дверь, — посещение моего дома накладывает определенные требования на всех, кто в него входит.