Нам нужна великая Россия (СИ)

А вот этих в плен успевали брать не всех: горячка боя. Рукопашная завязалась между домами и внутри них, но за ее ходом Столыпин уже следить не успевал.

- Преследовать! Преследовать противника! - так громко, кажется, он не кричал никогда. Даже на Аптекарском.

Нельзя было им дать ни малейшей возможности соединиться в остальными силами.

Вот показался и сам Александр Павлович. Он довольно помахал рукой Петру Аркадьевичу.

- Наша взяла! - издалека выкрикнул он.

- И наших же убиваем. Проклятая революция! - лицо Столыпина потемнело.

Подоспел адъютант от Занкевича. Враг был совершенно разбит и рассеян. Треть пути к Таврическому была пройдена. Но впереди открывалась дорога на вереницу улиц. Как же их преодолеть?

- Патроны бы собрать, Петр Аркадьевич, - заметил Хабалов. - Может не хватить.

- Прикажите: патроны и оружие собрать, все, что сможем.

- Верно. У моих на пять-семь выстрелов осталось. Можем...- Кутепов замолчал. - Можем и не дойти.

- Дойти должны. Вон как в штыковую пошли! Любо-дорого!

- В штыки на пулеметы? - покачал головой Кутепов. Остальные поддержали его молчанием.

Глава 9

- А все же, почему Вы не захотели остаться в Зимнем? Занимались общим руководством, координировали действия...Его Императорское Величество многое проиграл, решив, что его место в Ставке. Уж простите за прямоту, - говорил Занкевич, глядя на вертевшего фуражку Столыпину.

В козырьке зияла дыра. В пылу боя Столыпин не заметил даже, как пуля прошила насквозь козырек, но по такой чудесной траектории, что не задела головы.

- Небывалое бывает, - пожал плечами Хабалов. Но теперь он как-то чаще смотрел по сторонам и стерегся.

- А что же с телами делать? Бросить, что ли? Своих же? - Балк наблюдал, как солдаты заканчивали поиски боеприпасов и оружия.

- Распорядитесь в домах телефон отыскать, пусть телефонируют в больницу или еще куда. А еще проще, дворникам сообщите, они знают, что делать, - распорядился Занкевич.

Столыпин кивнул в знак одобрения. Он окинул тяжелым взглядом поле боя. Трупы лежали везде, на льду, на Прачечном мосту, даже на ограждении застыли навечно. Он старался не разделять погибших на "их" и "нас", но, признаться, с каждым разом ему становилось делать это все труднее и труднее.

Кутепов вернулся к своему отряду.

- Пойдем Шпалерной, Захарьевской, Сергиевской, Фурштатской и Кирочной. Вам - по Кирочной, мы же остальные, узкие, расчистим.

- Будет исполнено, - короткое воинское приветствие и шелест удаляющихся шагов.

Столыпин поскреб козырек, и тогда-то обнаружил в нем дыру.

- А зачем? - удивился вопросу Занкевич бывший премьер. - Сидеть в Зимнем на телефонах, которые больше не работают? Командовать войсками через курьеров, которые или будут перехвачены, или не смогут найти в пучине событий отряды? Запоздать с приказами? Или, может, половину отряда выделить на охрану открытого всем ветрам Зимнего, а пуще всего - пушкам Петропавловки? Помните, как Николай Павлович, в первый день своего царствия, командовал подавлением восстания? Он подал нам изумительный пример того, что необходимо быть на самом острие атаки, личным примером вести войска. Только так и сможем сейчас победить.

- И все-таки...

- Желающие проиграть - пусть отсиживаются в отрезанном ото всякой связи с внешним миром штабе. Я же предпочту победу над революцией удобству и мнению о том, что человеку моего положения "не подобает", - Столыпин произнес это через плечо, бодро двигаясь в сторону Прачечного моста.

По дороге он опустился на колени перед телом погибшего командира музыкантской команды и закрыл ему глаза. Большего, к сожалению, сделать он не мог.

- Спасибо тебе. Спасибо. Обещаю, что это было не зря.

Столыпин поднялся, и больше не оглядывался. Впереди ждал самый важный этап сражения за Петроград.

Здесь уже вовсю чувствовалась близость штаба революции. Люди бегали туда-сюда, при виде правительственных войск скрываясь в переулках. То и дело из подворотен раздавались выстрелы. Неприятные, они жалили больно: то ранят кого-нибудь, то убьют. Но бывали и удачи: на углу Гагаринской и Шпалерной присоединились сотрудники Охранного отделения.

Уже ставший привычным адъютант доложил о подкреплении.

- Проверенные люди. Сами увидите, Петр Аркадьевич. Из охранного отделения, - так отрапортовал уже совсем ставший "самокатчиком" храбрец.

- Замечательно, - Петр Аркадьевич понимал, что вряд ли численность их велика, но хоть так!

Пока стрелки занимались проверками подворотен (снова один из нижних чинов погиб от случайной пули), на виду у Столыпина показался бойко двигавшийся отряд человек из тридцати-сорока. Кто-то был в штатском, иные не побоялись показаться на улицах в мундирах. Позади них шли солдаты, в которых, при приближении, Столыпин узнал лейб-гвардейцев из Петроградского полка.

- Но они же должны охранять...Проклятье! Вспомнить бы! - буркнул Хабалов. Этого, кажется, ничто не могло заставить позабыть об уставе и дисциплине, которые, впрочем, в гарнизоне он сохранить не смог.

- Позвольте представить... - начало было Хабалов, но стушевался: