Нам нужна великая Россия (СИ)

Казармы других гвардейских полков, расположенных в окрестностях, уже были либо покинуты, либо захвачены. Об этом и поведали присоединившиеся к отряду солдаты и офицеры. Все рассказы сводились к одному: сперва прибывали агитаторы, которых или прогоняли, или впускали. Затем подходили толпы народа, окружавшего здание. Начиналась пальбы. Удавалось прорываться - или погибать. Многих товарищей вырвавшиеся к Столыпину так и не сумели найти.

- Может быть, по квартирам прячутся, - успокаивающе произносил Столыпин.

- Да как сказать... - говорили затем Глобачев, едва "новичку" стоило отойти подальше. - Ко мне поступали сведения о расправах над офицерами. Кто-то на квартиры наводил. Есть у меня подозрения...Впрочем, я ими займусь при первой возможности. За все ответят.

- Строго по закону, - поспешно добавил Столыпин. - Строго по закону.

- Не извольте сомневаться, - но Глобачев с таким видом теребил "наган", что в его слова верилось с трудом.

Продвижение отряда походило на волну, нет, - на цунами. Перед цунами вода убегает с берега, море словно бы мелеет. Так и сейчас. При едином виде стрелков, шедших в стройных цепях, толпы расступались...

- Берегись! - донеслось справа.

Послышался шум мотора, выстрелы.

С того конца Литейного несся на всей скорости бронеавтомобиль. Он палил в воздух (точнее, Столыпин надеялся, что в воздух...). От него люди бежали еще быстрее, чем от правительственных сил.

- Не попадаться ему на пути! Приготовиться к бою! Гранаты! Гранаты готовь! - заорали унтеры.

Они, наученные горьким опытом последних дней, определили бронеавтомобиль как попавший в лапы революционеров. Надо думать! Одинокий "Руссо-Балт", палящий во все стороны!

- По колесам! На полторы сотни саженей подпускай! На полторы сотни! - на большем расстоянии броню его просто было не пробить винтовочными патронами. - На полторы сотни!

Но с такого расстояния и пулеметы "Руссо-Балта" были смертельно опасны для стрелков.

- Рассредоточиться!

Офицеры увлекли Столыпина к колонне с афишами, за которой можно было скрыться от неприятельского огня.

- Двоечкой! Двоечкой! Двоечку наводи-и-и!

Первые залпы грянули по бронеавтомобилю, но пули отскакивали от брони.

- Рано! Эх, черт! - в сердцах воскликнул Глобачев. Он высунулся из-за колонны и наблюдал за ходом боя.

- А где же его пулеметы? - удивленно заметил Балк. - "Максимы", "максимы" уже должны стрелять! И где, проклятье, пулеметные команды!

Словно бы расслышав его слова, пулеметные команды дали первую очередь по броне.

Внезапно "Руссо-Балт" резко развернулся, отчего возник такой шум, что даже Столыпину уши заложило. Махина замерла.

- Прекратить огонь! - команда разнеслась уже после того, как стрелки прекратили стрелять.

Шум боя был такой, что даже из окон зеваки исчезли. Боялись!

"Руссо-Балт" встал правым боком к построению отряда, словно бы заглох. Пулеметы, прежде не прекращавшие стрельбы, молчали.

Внезапно над бронеавтомобилем показался флаг. Все - от юнкеров до Столыпина - боялись, что флаг будет красным. Значит, и "броневая рота" перешла, предала.

- Так...так...Наши! - выдохнул Балк.

И точно. Это было трехцветный флаг. Где только раздобыли!

- Оставить! Наши! Наши! - разнеслось над стрелковыми цепями.

Из-за бронеавтомобиля вышло двое человек, в кожанках, один изо всех сил сжимал древко флага, другой встретил цепи воинским приветствием.

Он быстрыми, уверенными шагами приблизился к первым рядам.

- Здорово, орлы! - довольно гаркнул он.

Видно, кто-то из унтеров разглядел погоны, и вытянулся во весь рост.

- Здравия желаю, Ваше Превосходительство! - цепи поддержали, рявкнув "Ваше - ство!".

Столыпин заспешил навстречу генерал-майору в кожанке. По его мнению, это мог быть только один человек. Но как? Он же на фронте! А ведь места в газетах с сообщениями о подвигах его бронеавтомобилей он особо любил перечитывать...

Точно! Он! Как-то на одном из приемов встречал. Точно, он!

- Александр Николаевич, за обстрел просим прощения, за радость от встречи - благодарю! - снял перчатки и довольно протянул руку для рукопожатия.

- Вот, прибыл в Ваше полное распоряжение, - от улыбки его усы топорщились, а густые брови сдвигались. Создавалось очень забавное впечатление добренького человека, если не знать, что именно он придумал конструкцию лучших бронеавтомобилей Русской-императорской армии. - Почту за честь влиться в ряды, так сказать.

- Или протаранить их, - довольно заметил Хабалов. Он тоже подал руку. - Александр Николаевич, как? Вы же в Гельсингфорсе должны быть!

- Долгая история, - и он подался вперед, демонстрируя Георгия. - Все сводится к этому. Награждение, одна идея для Путиловского завода...Задержка в дороге...И вот!

- А стреляли зачем? - заинтересовался Глобачев.