Читаем Нам судьба обязана счастьем полностью

Мой любимый! Точно в сказке,Хорошо с тобой бывало.Я на нежность и на ласкиЯркой страстью отвечала.Целовала твои очи,Недоверчивые к счастью.И в короткие те ночи,Все в моей бывало власти.Захочу – и ты страдаешь.Ты томишься и тоскуешь.Захочу – и приласкаешь,И до боли зацелуешь.Мой ты! Мой!И мне тобоюТак отрадно забавляться.А рассердишься – лисоюИ котенком приласкаться.

1940

Счастье продлилось меньше десяти месяцев. 18 октября 1940 года Марка призвали на действительную воинскую службу и отправили в Баку, откуда перед началом Великой Отечественной войны перевели в зенитные войска под Москвой; в них он прослужил до 1945 года.

Письма

Не все письма, которые Марк и Рая писали друг другу в разлуке, вошли в эту книгу: часть писем Раи была утрачена в 1941 году во время боя. Об обстоятельствах этой потери Марк рассказал Рае в своих письмах от 16 октября и 5 ноября 1941 года. Были и другие потери. К счастью, сохранился довоенный дневник Раи; выдержки из него хоть как-то восполняют для нас утрату писем, давая возможность услышать и ее голос, звучавший в разговоре с мужем в то время.

Октябрь 1940 – июнь 1941:

Разлука. Ожидание и рождение первенца

Марк – Рае

19/X-<19>40

Милая Триленька, мне так хотелось тебе вчера позвонить, но я не мог. Нас сразу повезли на окружную дорогу, там нас пропустили через санпропускник и в товарные вагоны. Мы выехали в 11 часов, в 2 часа ночи мы проехали через Раменское, в 6 часов через Рязань и повернули направо, то есть на юг. Куда едем, не знаю, но на окружной нам сказали, что едем в хорошее место.

Я себя немного плохо чувствую, не могу привыкнуть к обстановке. Мне все кажется, что я еду домой к тебе, а я уезжаю дальше от тебя. Триленька, нам с дороги не разрешают писать, я пишу нелегально. Когда приеду по назначению, тебе подробно напишу.

Я себе представляю, как ты одна легла спать. Чувствую по себе. Хотя я был очень усталый, глаз не сомкнул. Как бы мне хотелось, чтобы ты была со мной хоть немного!

Триленька, я тебя очень прошу, чтобы ты исполнила все свои обещания, а главное, учти, что тебе нельзя волноваться, не забудь, что ты должна беречь нашего ребенка, он же не виноват.

Моя дорогая Триленька, я бы тебе писал много, много, но я тороплюсь. Я ведь пишу на остановках, а остановок очень мало. Во время езды писать нельзя, очень трясет, а вечером темно.

Мы подъезжаем к большой станции Ряжск, где будем завтракать. Там я и опущу это мое первое письмо. Дальше по пути я тебе постараюсь написать еще, если мы будем еще долго ехать.

На этом заканчиваю, потому что все ушли завтракать, а я остался дневальным. Меня должны сменить, и я постараюсь опустить письмо без моего адреса. Как бы мне хотелось, чтобы ты мне ответила хоть куда-нибудь!

Моя дорогая, я знаю, что это невозможно. Но ничего, когда я приеду на место, я все постараюсь сделать, чтобы ты поскорее приехала ко мне.

На этом заканчиваю. Целую тебя крепко, крепко, и за ту ночь, которую ты провела одна.

Твой вечно Маркс И.Ф.

Целую маму, папу и всех наших родных.

P.S. Раиночка, прости меня за все ошибки и небрежность. Ведь я пишу, согнувшись над доской и при слабой ночной свечке, которая все время гаснет.

Марк – Рае

20/X-<19>40. 5 час. утра


Моя дорогая Триленька, мы уже проехали Грязи, Воронеж и едем по степи Воронежской области по направлению на реку Дон к Ростову. В Ростове должны быть завтра. В общем едем вторые сутки, неизвестно в какой город, только я слышал, что едем в Грузию, Крым или Кавказ.

Раиночка, я первую ночь не спал ни одной минуты, 2-ю ночь спал всего два часа с горем пополам. За это короткое время мне снилось, что я с тобой, мне хотелось тебя обнять, но тут остановка, и я просыпаюсь с огорчением и больше так и не мог заснуть.

Милая Раиночка, я себе не представляю, как ты проводишь 2-ю ночь без меня… Я тебе пишу 2-е письмо, а ответ получить не могу и очень завидую этому клочку бумаги – ведь он пойдет к тебе, а я тем временем буду еще дальше от тебя.

Раиночка! Все мои мысли только о тебе и о том, что внутри тебя. Я не упущу ни одного дня, который мог бы способствовать твоему приезду ко мне. Если буду в теплой Грузии или Крыму, то ты будешь у меня сразу же, как можно будет привезти нашего деточку. Сразу по приезду я найду для вас комнату.

Раиночка моя, я тебе от души благодарен за твою заботу о питании. Нас кормят один раз днем, и один раз ночью, и все. Если бы не ты, мне бы пришлось туговато.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное