Нам всем не хватает сказки (СИ)

Они вышли из дома, обошли на другую сторону, с которой светило белое низкое солнце, и девушка указала рукой в далёком направлении.

— Туда он пошёл. Но, ведь, ты не станешь отправляться за ним? — с опаской спросила она, тревожно вглядываясь в холодное серое море мужских глаз.

— А далеко он обычно уходит? — не стал отвечать Ник на её вопрос.

— В последнее время не очень — ему здоровье не позволяет уходить, как раньше, вплоть до лесов.

— Отлично! Как думаешь, я смогу его нагнать?

— На чём? — испугалась Ябне. — Для вторых нарт не осталось оленей, — всех дед увёл!

— Ну, ноги-то мои остались при мне! — усмехнулся Ник, изогнув губы в однобокой своей козырной улыбке.

От ужаса, отразившегося в глазах девушки, его улыбка быстро исчезла с лица.

— Да не переживай ты так! Не пропаду!

— Ты сумасшедший, — только и выговорила она.

— Лучше ответь мне, смогу я найти его по этим следам? — Ник присел к земле и потрогал голой рукой растревоженный десятками ног снежный покров. И тут же сам себе и ответил: — Конечно, смогу!

— В последние дни новый снег не падал, не было и пурги, но ветер всё равно мог немного замести их следы местами… Не рискуй! Не иди, — молила Ябне.

Но Ник, не слушая последних слов или просто не желая на них что-либо отвечать, уже скрылся за углом дома. Внутри его он быстрыми рваными движениями замотался шарфом, натянул сильнее шапку, застегнул плотно куртку и схватил рукавицы, натягивая их поверх перчаток. К тому моменту, как Ябне ступила на порог, Ник уже выбегал обратно. Они столкнулись друг с другом, и девичьи ладошки упёрлись в мягкую ткань пуховика на мужской груди. Ябне подняла голову, широко раскрытыми глазами всматриваясь в запавшее ей в душу лицо. Её губы слегка приоткрылись от неожиданного столкновения, но девушка не произнесла ни звука в своём безмолвном отчаянии. И что-то такое увидел Ник в её тёмных, готовых пролиться слезами глазах, что заставило его бережно оттолкнуть от себя расстроенную Ябне и ещё скорее кинуться прочь.

Хорошо, что Юлия не видела их в этот момент — прилегла отдохнуть.

А девушка побежала за ним, не успевая, спотыкаясь непривычно на изученных до последней крошки земли тундровых сопках.

— Сумасшедший! — кричала она ему вслед. — Остановись! Не иди! Ты сумасшедший!

Но Ник даже ни разу не обернулся.

Запыхавшись и устав, Ябне остановилась.

— Ты же даже ничего с собою не взял, — уже почти прошептала она, твёрдо зная, что он её не услышал.

Идти по широкой полосе следов было не сложно. Злость, раздражение и неудовлетворённое желание толкали мужчину вперёд, сводя на нет все неприятные ощущения от холода и слабого ветра, иногда обжигавшего поднятыми крупицами снега кожу лица. Зато они оставляли ему возможность упиваться совсем другими явлениями — бескрайней свободой, дразнящим одиночеством, забытой решимостью.

И даже спустя несколько часов пути Ник всё ещё был уверен в том, что он найдёт старика и без него не вернётся обратно. Так и вышло.

В этот раз Ясавэй поставил чум, чтобы беречь свои ноги холодными ночами. Спать под открытым небом на нартах, укрываясь одной только шкурой уже было слишком тяжело. За тем, чтобы олени не разбежались в разные стороны, следили верные и наученные своим обязанностям собаки. И пока он слышал их лай снаружи чума, позволил себе спокойно размышлять о последних событиях.

Для поглощённого своими думами старика оказалось неожиданностью, когда служившая пологом нюка отодвинулась, и внутрь ввалился, почти упал Ник. Что это был именно он, Ясавэй понял благодаря отсветам костра, горевшего на положенном ему месте.

— Вот несмышлёный! — причитал старик, помогая измождённому дорогой мужчине устроиться внутри тёплых шкур.

Раздевать гостя он не стал, ведь и сам оставался спать, сняв только шапку и рукавицы.

— Давно тебе полегчало? — продолжал он своё недовольное ворчание.

— Ясавэй, полегчало, — отвечал ему Ник. — Мне сегодня весь день, пока я тебя искал, было так хорошо, легко…

Договорить молодой человек не успел, — он заснул.

А на следующий день, разделив со стариком его скромный завтрак, состоявший из хлеба и кусков сырого солёного мяса, Ник позволил себе быть обычным мальчишкой. Носился, как угорелый, с дикими криками по снежной пустыне. Под добрый смех Ясавэя забрасывал снежками ничего не понимавших и потому возмущённо блеявших оленей.

Потом Ник пытался некоторых из них оседлать, держась за холку или рога, но только кубарем падал в сугробы, чудом успевая увернуться от мощных копыт. В конце концов, Ясавэй запряг оленей в упряжку и стал учить гостя ими управлять. На это веселье они потратили почти половину дня, пока Ник не смог почти так же естественно, как это делали местные жители, управляться с оленьими газом, рулём и тормозом.

Зато уже в ранних сумерках он мчался по заснеженной тундре на нартах, громко распевая ту самую песню, запомнившуюся ему в поездке с Ануром. А старик стоял возле своего стада и смотрел на взрыв безудержной радости, охватившей молодого гостя, и, возможно, вспоминал такие же свои годы, а может, какие другие мысли захватили его при виде этого зрелища.