Нам здесь не место

Под нашими ногами начиналась широкая тропа, изъезженная, прокатанная колёсами от машин. Она уходила сквозь бескрайнее поле далеко вперёд и пропадала у подножья большого города. Город был слишком далеко, чтобы ясно его разглядеть, но не узнать очертания его небоскрёбов и высоток было невозможно. Они возвышались прямо в центре, словно гордо заявляя: «Мы дотянемся до небес. Мы посмотрим в лицо самому богу». Но отсюда они казались такими маленькими, будто игрушечными, а небо над ними таким необъятно громадным, что невольно начинаешь осознавать своё истинное положение в сравнении с чем-то гораздо более высшим.

Я всмотрелась в размытый силуэт города. Что там произошло? Мы сейчас здесь, в абсолютном неведении. А где-то там наш дом…

Резкий ветер разметал мои взъерошенные, едва доходящие до плеч светлые волосы, которые и без того хаотично выбивались во все стороны. Я убрала их с лица рукой, дабы не мешали, и обернулась. Позади нас стояло старое ржавое зернохранилище. Но оно никогда не использовалось по назначению, это был замаскированный вход в подземное убежище, из которого мы выбрались. Рядом с ним было ещё два… нет, три кирпичных полуразрушенных строения. Третье здание – маленький сарай – я не сразу разглядела от того, что оно пряталось за хранилищем, и у него не было одной стены.

Между входом в бункер и тропой уходящей в город была засыпана песком и утоптана небольшая площадка. На ней, без особого порядка, разместились три военных автомобиля, окрашенные в зелёный камуфляж. Кто-то бросил их тут? Одна из машин была припаркована у самого лифта. Хотя… трудно представить, что её именно парковали… Это была очевидно машина того солдата, который спустил к нам лифт. Я снова вспомнила, как его безжизненное тело напугало всех людей. Меня до сих пор не отпускал животный страх, туманом осевший в лёгких и не дающий мне вдохнуть полной грудью.

Кругом было так тихо… Трудно представить, что совсем недавно здесь бегали люди с автоматами, и загоняли нас под землю, чтобы спасти от творящегося необъяснимого ада вокруг.

Мы только-только выбрались. За остальными ещё никто не отправился. А люди вели себя довольно странно. Они шатались как беспризорники по окрестностям, но далеко от входа не отходили. Скорее всего, боялись. В воздухе отчётливо чувствовалось их напряжение и растерянность. Я бы не стала их в этом винить, сама была сейчас в похожем состоянии. Но помимо этого, меня охватывала некая необъяснимая пустота внутри. Я сипло вздохнула и отвернулась от людей.

Поворачиваясь, я мельком взглянула на парня, стоявшего рядом со мной. Загорелое лицо Дилана тоже было каким-то пустым. Тёмные карие глаза бесцельно смотрели вдаль, на город. Казалось, он ничего не жаждет там разглядеть, он смотрит туда только потому, что хочет остановить где-то свой рассеянный взгляд. Впадинки под острыми скулами приобрели тёмный болезненный оттенок. Губы его периодически плотно сжимались, а короткие тёмно-каштановые волосы колыхались от гуляющего по округе ветра.

Его синяя кофта уже успела местами испачкаться, а серые джинсы и ботинки собрали на себя пыль подземных лабиринтов убежища. Я посмотрела на себя и заметила, что моя одежда тоже потеряла свой опрятный вид после недавней стирки. Сразу промелькнула в голове картина крутящегося барабана моей стиральной машины. Это было словно в другой жизни. Я посмотрела в сторону города, представляя, что в одном из тех домов стоит моя стиральная машина. И стало даже немного смешно, что я подумала именно о ней сейчас.

Но взгляд не мог долго удерживаться на городе, чувствуя, как накатывает тоска от его недосягаемости. И я снова взглянула на Дилана. Я заметила, как часто вздымается его кадык. Он постоянно сглатывал тяжёлый ком в горле, который, по-видимому, никак не желал отходить. Интересно, что он чувствует сейчас? Его вид был довольно безразличным, но я знала, что это лишь маска, за которой он прячет подавленность и потерянность. Я кончиками пальцев коснулась его запястья.

Дилан вздрогнул и посмотрел на меня. Взгляд его был отрешённым, и всё же он отчаянно пытался сосредоточить его на мне. Я хотела было что-то сказать, но в голову ничего не приходило, и язык не поворачивался. Но кажется он и без того понял, что я желала его утешить. Он безрадостно улыбнулся, будто бы говоря тем самым: «Да всё нормально. Всё будет хорошо», но не столько мне, а скорее самому себе. А потом он в ответ взял меня за руку и слегка подтянул к себе. Я, чуть пошатнувшись, встала на полшага ближе к нему и снова почувствовала едва уловимый аромат его тела, развеваемый ветром. И мне внезапно стало грустно… Грустно за нас двоих. У меня было плохое предчувствие.