Нам здесь жить

Сегодня Света решила больше не выходить на работу. Работа — это «зазывать» дальнобойщиков в кафе на трассе в злачном местечке «Пенза» под Камышином. «Пенза» — это фанерные помещения вдоль трассы: шиномонтаж, кафе и проч. Светлана работала сутки через сутки. Выходит к машинам, заводит разговор, хвалит шашлыки… На трассах «зазывалы» — обычная профессия. Летом, в сезон, Света делала в месяц по 10–11 тысяч — процент с продаж еды. Зимой — 2–3. И это позволяет ей уже полгода снимать квартиру в складчину с бабушкой с Алтая. А на другой стороне «Пензы» стоят проститутки. Но если сторону проституток крышуют местные менты, то кафешки не крышует никто. Поэтому случается «разное».

— А в прошлую смену какие-то даги у кафе крутились. Может, и за мной приезжали. Я ночью с трех до полшестого вообще стою одна. Машиной собьют, потом скажут — случайно.

После отправки письма Папе Римскому Света уже «поимела» два визита людей якобы из органов опеки (в органах опеки это отрицают: «К Шульц как матери ноль претензий». — Е.К.), вызов к следователю прокуратуры, две статьи в газете камышинской администрации «Диалог», посвященных лично ей, безнравственной аферистке Шульц. И звучное прозвище — Мама Римская.

За семь лет борьбы администрация предлагала Светлане жилье дважды. В июне прошлого года — бывшую швейную мастерскую: 77 метров на две семьи — Шульц (5 человек) и Юриных (4). А 9 июня этого года Свете и ее детям предложили обживать бывшую прачечную. От этих звездных вариантов Света отказалась: «Мои дети — не люди? Так и должны по нежилому и аварийкам мыкаться?»

Дети — 9-летний Андрей, 8-летний Антон, 6-летний Ваня — крутятся тут же. Их отчим Вова только что принес продукты из магазина.

— О, мам, пельмешки! — орет Ваня.

— Хуешки, — бурчит Света. — Суп кто будет есть? Но Ваня все-таки пытается выцыганить «хотя бы яблочко», пока Света не выставляет его из комнаты.

— Весь в отца. Такой же бандит вырастет. Первый муж Светы — блатной, Вадим «Немец».

— Работал по машинам — угон, реализация. Сидел трижды. Оставил меня вдовой. Но за мной до сих пор смотрят — я воспитываю его детей. И если хоть что-то с ними случится, не только блатняк Волгограда поднимется — Москва сюда приедет. Всех покрошат.

— Мальчишки чистые, ухоженные, учатся хорошо (правда, дети замечательные — Е.К.). Могут наехать только, что дети много гуляют. А я не вижу беды. Меня вообще воспитала улица. И что, говном выросла?

Света рассказывает, как отец много лет бил ее мать, пока та не сбежала от него к родственникам в Италию. Как ее, 14-летнюю, родственники продавали за ящик водки. Как она, 15-летняя, перебралась из Казахстана в Камышин, вместе с 12-летним братом. Родители приехали месяцем позже. Детей увезла бабушка, но почему-то не кормила — «все деньги уже тогда спускала на бухло». «А родственники надавали нам с собой долларов. И мы на рынке искали валютчиков, чтоб обменять деньги на рубли. Покупали колбасу. И ныкали ее в такой яме под мостом».

— Я же чистая была. Но вся эта грязь уже во мне, въелась в меня, бурлит внутри, — говорит Света. — У меня есть женщина одна, которая рассказывает мне по картам, что будет. Поэтому я точно знаю, когда и отчего я умру. Меня ударят в спину металлическим предметом. Она говорит: ты этого сможешь избежать, если оградишься от опасных связей. Но чем дальше, тем больше ужаса вокруг.

«Но за своих детей я всех порву, — говорит Света. — Я за их будущее воюю».

Светлана не скрывает, что письмо писала не совсем она: «Я когда прочитала конечный вариант, аж офигела». (Авторство письма приписывают местному журналисту Дмитрию Носкову — стиль очень похож. Сам Дмитрий от чести быть автором международного скандала пока открещивается.) Идея с самосожжением и экзорцизмом тоже не Светина. Вот и забылось слово на скандальной передаче. «Я теперь его до конца жизни выучу, — обещает Света. — Изгнание бесов, изгнание бесов, изгнание бесов».

Можно ли сказать, что беду Светланы Шульц и других обитателей разваливающейся общаги использовали как разменную фишку в политической и коммерческой борьбе? Да. И это, видимо, неплохо. Напомним: семь лет бессмысленных хождений по кабинетам, 71 письмо, масса унижений. Результат нулевой. А самостоятельно устроить медиаскандал у Светы не получилось бы. В федеральные СМИ общежители Камышина свои простые тексты отправляли не раз. Но, видимо, письма были написаны недостаточно хорошо.

Когда письмо Шульц появилось в центральной печати, Александр Иванович Чунаков оказался в плановом отпуске.

В администрации на период нашествия журналистов в Камышин его заменил его первый зам Станислав Васильевич Зинченко. Он оказался удивительно обаятельным человеком и сразу же потащил меня на набережную — «там дышится легче».

После короткой справки по истории города (с момента его основания до развала ХБК) заммэра переходит на современность: «Через полтора года выборы в Госдуму. И сейчас «Справедливая Россия» пытается выбить места глав городских округов. То есть письмо Шульц — это такая политическая игра».