Нам здесь жить

– А такую. Это ж явный намек, что гражданина Узбека надо отправить в священную долину предков, а то его Чингисхан там заждался. Нет, я допускаю, что ордынская знать поначалу может объединиться и помочь кому-то из живущих ныне хануриков, то бишь сыновей хана, снова поднять знамя, пробитое русскими пулями, над ихним амбаром, сараем или овином. Но в наших силах сделать правление сынишки столь же длительным и счастливым, как жизнь воробья в пасти у кошки, то бишь повторить вариант с Узбеком. И поверь, мы таки устроим в их ханском чуме ужас и большой бенц, а заодно исправим некоторые ошибки мадам Фортуны, допущенные в отношении нашей страны. И тогда… – он мечтательно зажмурился. – Товарищ, верь, взойдет она – звезда пленительного счастья, и… на осколках всей Орды напишут наши имена. А что? Может и вправду напишут в парочке летописей, мол, жили такие: загадочный и жутко мудрый калмык и развеселый одессит…

– Остынь, великий комбинатор, – посоветовал Улан. – Мы в Липневке, а не в Больших Васюках. И вообще оставь-ка на время отдаленные перспективы и вернись к дню сегодняшнему.

– А за день сегодняшний я все сказал, – развел руками Сангре. – Начинаем с того, что принимаем тверского князя, то бишь нынешнюю власть, в свою акционерную компанию, предложив впечатляющий по своим масштабам гешефт, от перспектив коего завистливо взвоют все сыны Сиона. И пожалуйста: дорога для будущих титанических свершений открыта, просторы распахнуты настежь. А нам нешто жалко, коли за моральное вознаграждение, слово доброе и долю малую.

– Долю в чем? У тебя есть конкретные идеи?

– Он спрашивает! – возмутился Сангре. – Да они здесь валяются на дороге, как конское дерьмо после прохождения княжеской дружины. Кидаю навскидку: с бумагой тут напряженка, а чтоб ее изготовить, хватит даже моих куцых мозгов. И для книгопечатания их тоже хватит, поскольку буковки отливают из свинца, а для его плавления достаточно температуры обычного костра. Между прочим, книжечки сейчас дороже мерседеса, так что на них одних можно стать мультимиллионером. Ну и помимо них… Наша родина та еще корова, и молока у нее, в смысле полезных ископаемых и прочих богатств, хоть залейся! Одна беда – вымя пока не раздоено, я имею в виду Урал. А стоит нам его освоить, как мы ух и ого-го. А там топать и топать вперед по Сибири-матушке, попутно подбирая пушнину, кедровые орешки, а когда доберемся до Якутии, то и алмазы. Ну и колымское золото.

– Круто размахнулся, ничего не скажешь. Вот только сроки ты не учел. навряд ли мы уложимся по времени, разумеется, если ты не предпочитаешь прожить здесь всю жизнь.

– Да я понимаю: нам здесь не жить, в смысле долго, но мы и за два-три года запросто положим начало многим затеям, а тут ведь главное – закрутить колесо, чтоб оно первые обороты успело сделать, а потом оно само вращаться станет, так сказать, по инерции.

– Сомневаюсь я, что этой инерции хватит до решающей битвы.

Сангре уверенно парировал:

– Наше дело – подсадить Русь в седло, а поскакать в атаку на врага она в любом случае должна сама, добровольно, а не понукаемая нашими пинками. А насчет сомнений ты зря. Наша страна чем-то напоминает каток-асфальтоукладчик. Такая же слегка тормознутая, но ежели сдвинуть с места, да направить под горку, будет картина маслом: «Спасайся, кто может!» Кстати, не подскажешь, время для пушек не скоро придет?

Улан потер лоб, припоминая.

– Вроде бы литовский князь Ольгерд применил их в битве с Ордой где-то в середине этого века.

– Получается, в Европе они либо уже имеются, либо на подходе, – сделал вывод Сангре. – Значит, найти спецов по их отливке не проблема. Тогда вообще красота! Представляешь, идет мирная демонстрация татар с нижайшей просьбой выплатить им задержанную за несколько лет дань, а русские войска во главе с тверским князем встречают их приветственным салютом… из картечи. Орудийный залп из двадцати-тридцати, а лучше из сотни стволов – это ж сказка, песня, героическая симфония. Шостакович отдыхает. Кстати, за посмотреть такое я готов даже сделать небольшое ша нашему отъезду в двадцать первый век. В смысле не насовсем, но слегка отсрочить, эдак на пару-тройку лет, от силы на пяток. Оченно мне жаждется лицезреть массовый переезд дяденек-разбойничков из своих фигвамов на просторы бескрайней тундры куда-нибудь в район побережья Карского моря. Пора им пересаживаться с лошадей на северных оленей, давно пора, – он жизнерадостно потер ладоши и расплылся в довольной улыбке. – Ну и как тебе перспективы?

– Радужные, что и говорить, – согласился Улан. – И обрисовал ты картину, в принципе, верно. Вот только насчет твоего выбора князя… Почему именно тверской? Все-таки московский верх-то возьмет, так что давай вначале послужим ему, а если и ошибемся, то не страшно, перейдем в Тверь. Один чёрт – Русь.