Наматжира

Увы, человек, о котором шла речь, продолжал жить в Алис-Спрингсе, и, хотя Альберт навсегда порвал с этим дельцом всякие отношения, молодые художники, как и раньше, прибегали к его услугам. По-прежнему в Хермансбург поступали сведения о том, что молодежь кому-то по дешевке сбывает свои картины. В конце концов удалось узнать, что продавать пейзажи, оставляя их иногда без подписи, уговаривал молодых художников-арандцев один человек, который жил в палатке в самом городе.

На беду, приблизительно в то же время в Алис-Спрингсе вспыхнула эпидемия кори, и художникам, которые оказались в городе, запретили покидать его пределы. Вынужденные сидеть без денег, они легко становились жертвами беззастенчивого надувательства.

Однажды к дельцу, который перепродавал картины арандских художников, зашел некий человек — якобы для того, чтобы купить некоторые из них. Под тем предлогом, что сам он ничего не смыслит, покупатель упросил спекулянта позволить ему захватить с собой ряд акварелей и познакомиться с ними поближе. Полученные картины он показал членам попечительского совета в Хермансбурге и назвал назначенную дельцом цену за каждую. Один из художников-аборигенов, приглашенный посмотреть картины, признал среди них свою. Картина продавалась за шесть гиней. Художник признался, что перекупщик из Алис-Спрингса заплатил ему всего полторы гинеи. В том, что они продавали по дешевке свои акварели, признались и другие художники. Члены совета всячески старались вразумить их, втолковать им, что человек, с которым связались они, бесчестен, но поняли ли они по-настоящему, что он без зазрения совести обирал их, сказать трудно. Освальд Уоллент возмущался: «Человек, выдающий себя за друга арандских художников, ни в коей мере не является посредником миссии, а его попытки склонить их продавать ему свои картины — это не что иное, как подрыв благородных усилий миссии, направленных на улучшение жизни племени».

Несмотря на все старания членов совета оградить аборигенов от эксплуатации, самозваные «посредники» продолжали обирать доверчивых художников, которых больше всего прельщала немедленная оплата наличными. Альберт навсегда порвал связи с дельцом из Алис-Спрингса, но, вероятно, и он какое-то время был жертвой этой «бесчековой» эксплуатации.

Альберт готовился к девятой выставке своих работ. Она открылась в Мельбурне в ноябре 1948 года. На этот раз картины были выставлены в галерее Атенеума. Сорок шесть работ ценой от восемнадцати до пятидесяти пяти гиней принесли художнику полторы тысячи фунтов. Критики, ранее упорно твердившие, что Альберт среди аборигенов явление исключительное, теперь вынуждены были отказаться от своего мнения. Три старших сына — Енох, Оскар и Эвальд, — как и отец, стали видными акварелистами, а два младших — Кит и Морис — проявляли большие способности к рисованию. Кроме них незаурядный талант к живописи обнаружили трое братьев Парероультжа, а Эдвин и Отто даже удостоились персональных выставок в таких городах, как Мельбурн, Сидней и Перт. Более того, Мельбурнская и Сиднейская галереи приобрели по одной работе Эдвина, не оказав такой чести ни одной акварели Наматжиры. Рекс Бэттерби, говоря о братьях Парероультжа, сравнивал стиль Эдвина со стилем Гогена, а манеру Отто с манерой Ван-Гога, хотя ни один из них в глаза не видел работ этих европейских мастеров. Своеобразием художественной манеры выделялся и Эвальд Наматжира. Пользуясь цветогаммой, характерной для таких традиционных для аборигенов материалов, как блестящая охра, глина и уголь, он добился поразительных эффектов в цвете. Несмотря на молодость автора и на его недостаточную школьную подготовку — из-за слабого здоровья он почти не посещал в детстве школу, — к семнадцати годам он достиг в своих работах исключительной зрелости. Дальнейшему развитию таланта Эвальда серьезно помешал несчастный случай. В июле 1949 года во время поездки с отцом он как-то решил поохотиться. Когда он преследовал кенгуру, его ружье выстрелило, пуля вошла в правый глаз и застряла в голове. Альберт привез сына в больницу при миссии, а отсюда самолетом воздушной медицинской службы его доставили в Алис-Спрингс. Эвальд поправился быстро, но потерял зрение на один глаз; кроме того, пулю извлечь так и не удалось.

Альберт, Рубина и братья часто навещали его в больнице. Они приезжали на стареньком грузовике, на дверце которого красовалась надпись: «Художник Альберт Наматжира», и во главе с Альбертом чинно шествовали в палату, неся скромные подарки.