Читаем Наматжира полностью

Альберт при всем своем чувстве собственного достоинства сдержан и даже застенчив. Он одни из тех людей, кого природа наделила удивительным чувством такта. Он, разумеется, не делится с белыми всем, что лежит у него на душе. Но многие согласны с тем, что он говорит о гражданстве. Они утверждают, что, если бы черные имели такие же права, как и белые, они со временем достигли бы их уровня. Большинство же выражает свое несогласие с таким мнением. Некоторые — в самой резкой форме. Однако то, что произошло и происходит с Наматжирой, в значительной степени типично для аборигенов по всей Австралии. Он же лишь символ нынешней неспособности Австралии воплотить добрые намерения в жизнь. Аборигены живут между двумя беспокойными мирами. И здесь, в центре Австралии, — основа основ проблемы».

Суд над Альбертом Наматжирой начался утром 6 октября 4958 года. Опрос свидетелей длился целый день. Свидетелей обвинения было пятеро: констебли Р. Харви и Г.-Дж. Броунинг, водитель такси метис Джорж Брэй, представитель Херманебургской миссии Р.-Д. Кернич и арандский художник Инок Рабераба.

Альберт Наматжира обвинялся в том, что 26 августа во время возвращения в такси из Алис-Спрингса в Хермансбург он угостил спиртным своего соплеменника Инока Раберабу, который находится под опекой государства на основе статута благоденствия 1953–1957 годов и которому законом запрещается употребление спиртных напитков.

Внешне Альберт, казалось, совсем не интересовался происходящим. Подолгу сидел он с закрытыми глазами и лишь изредка вскидывал голову, когда его адвокат задавал вопрос кому-либо из свидетелей. Наконец вызвали его. Он медленно поднялся, нерешительно подошел к месту для свидетельских показаний и дал клятву.

Альберт признался, что по пути в Хермансбург он пил ром, но отверг обвинение в том, что угощал им Инока. Альберт показал, что во время поездки они делали несколько остановок и на первой Инок просил угостить его, но получил отказ. «Я сказал ему: «Инок Рабераба, прости, я не могу угостить тебя. У тебя нет прав пить», на что он мне ответил: «Мы все должны были бы быть свободными гражданами, мы — такие же художники».

Под перекрестным допросом Альберт рассказал, что, выпив, он опьянел и что Инок также выглядел захмелевшим. Милях в семи от Хермансбурга они заспорили о делах племени. Остановив такси, они вышли. Инок стал скандалить, тогда Альберт снова сел в такси и уехал без него. Проехав милю, Альберт попросил водителя остановиться и подождать, пока он закопает дюжину бутылок пива и бутыль вина. Спрятав напитки, они поехали дальше.

Относительно показаний, данных констеблю Броунингу 28 августа, Альберт сказал: «Когда констебль допрашивал меня, я плохо себя чувствовал. Из того, что он спрашивал меня, я понимал лишь отдельные места: у меня было не очень хорошо с головой. Я не мог уловить всего, что он говорил. Я умею немного читать, но трудные слова не понимаю. Когда я рассказывал, он писал. Он записал все на пишущей машинке и затем попросил меня подписать. Перед тем как я поставил подпись, он все это прочел мне. Когда он читал, я опять разобрал лишь отдельные места. За все время поездки в Хермансбург я ни разу не давал бутылки Иноку Раберабе. Я распил бутылку сам».

Затем последовал перекрестный допрос, проводившийся прокурором полицейского суда, после чего судья объявил перерыв до следующего дня.

Среди тех, кто был на суде, разгорелись ожесточенные споры. Многие показания не сходились, особенно те, что дали Брэй и Рабераба, да и в показаниях Альберта было немало путаного, сбивчивого и иногда противоречащего показаниям констебля Броунинга.

На следующее утро суд подвел итоги. Обвинения Наматжиры в том, что он снабжал вином аборигенов в Хермансбурге, были отклонены. Затем судья изложил свои соображения по поводу обстоятельств дела, установленных судом накануне. Аргументируя приговор, мистер Доддс заявил:

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь в искусстве

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное