Намбату

Тут из противоположного конца коридора выскочил рыжий кот. Цепляясь когтями за пол, он едва успел затормозить перед дверью. Удивлению его не было предела. Шун недоуменно оглянулся назад, потом снова посмотрел туда, откуда начал свой забег и вопросительно взглянул на помрачневшую хозяйку.

— Как так? — спросил он, садясь на землю и обвивая лапы хвостом.

— Попробуй с другой стороны, — попросила Филара.

Зверь послушно встал и убежал той же дорогой, какой только что явился. Через пару минут он снова появился в поле зрения, протиснувшись сквозь щель между стеной и чугунной преградой.

— Ну? — нахмурился Шун. — И что вся эта ерунда значит?

— Кто-то очень хочет, чтоб мы вышли именно через дверь, — волшебница принялась заплетать волосы, чтоб не мешались. — Или наоборот, вошли. Эрлада бы, возможно, сказала, кто. Я не она. Поэтому не знаю.

— Да, но мы-то не добрые феи, чтоб исполнять желания кого не попадя? — кот с надеждой взглянул на своих спутников.

— А ты предпочитаешь сидеть тут и ждать неизвестно чего?

Три пары глаз злобно побуравили черную, тускло поблескивавшую железяку. Что ни говори, а дверь была очень интересной. Кованые узоры покрывали собой всю поверхность. Что именно там изображено, при таком освещении было сложно сказать. Явно что-то эпическое. Проступали очертания вооруженных людей в доспехах, которые, как ни странно, не сражались друг с другом, а просто стояли шеренгами, будто в почетном карауле. Еще присутствовали какие-то вензеля, цветы и просто куча красивостей. И большое гладкое кольцо — дверная ручка. Дергать за него как-то не хотелось.

— Ладно, — буркнул Ральдерик, медленно вставая на ноги. — Вариантов у нас немного. И лично я предпочитаю пойти и разобраться.

— Будет драка? — важно осведомился Шун.

— Заодно и выясним, — гендевец решительно взялся за холодное кольцо и потянул его на себя.

Вопреки его опасениям, махина на него при этом не упала, а со скрипом отворилась. Что могло там скрипеть, осталось для присутствовавших загадкой. Коридор за ней ничем не отличался от того, где люди с котом только что находились. Они шагнули вперед. Ничего не произошло. Осторожно прошли еще немного и услышали, как за их спинами дверь закрылась. Обернувшись, Филара увидела, что ее больше не было.

— Интересно, какой был в ней смысл? — пробормотала девушка, ускоряя шаг.

Очень скоро, когда выяснилось, что знакомая развилка всё не попадается, хотя давно должна была бы, товарищи окончательно утвердились во мнении, что ничего хорошего им лучше не ждать. Они всё шли и шли по прямому без отходивших туннелей коридору заброшенной шахты. Пару раз им на глаза попадались валявшиеся в грудах камней старые кирки и лопаты. Воздух здесь был сухой, поднимаемая шагами пыль лезла в нос и заставляла чихать. Хуже всего приходилось Шуну, который достаточно быстро сдался и устроился повыше от земли у хозяйки на плечах. Призрачная девочка больше не показывалась. Когда Ральдерик уже начал задумываться над тем, какова была вероятность того, что блондинка умела что-нибудь, что могло их перетащить из этого места на поверхность, коридор закончился и путники вышли в достаточно просторную комнату.

У Филары возникло острое чувство дежавю. Не столь давно она точно так же слонялась по подземным ходам, а потом оказалась в примерно таком же помещении. Только в прошлый раз фигурировал гроб, а здесь скелет болтался на вбитых в стену цепях и давно рассыпался бы, если б не удерживавшие кости вместе кожаные путы, стянувшие тело, если не при жизни, то где-то на границе ее прекращения. Повязки, закрывавшие раньше глаза и рот покойника от времени сползли на шею и давали возможность предположить, что, возможно, «хоронили» его еще живым. И очень не хотели, чтоб он в процессе смотрел и разговаривал.

Те люди, что в свое время решили открыть здесь шахту, здорово просчитались, начав ее рыть на месте захоронения, несомненно, гениального, но не понятого современниками и даже потомками из-за чересчур опережавших время представлений о месте человека в мироздании, а конкретно об его роли во всевозможных новаторских магических опытах, то ли некроманта, то ли демонолога (кто ж теперь разберет?). Ему прочили большое будущее, которое у него непременно бы случилось, если б окружающие вовремя не проявили ханжества и не сообразили, что проще изолировать юное дарование от общества сейчас, чем потом восстанавливать население Савараха за счет стимулирования миграции из сопредельных государств. Вырезание языка и глаз, пытки и унижения, а также долгая и мучительная смерть существенно испортили и без того не сахарный характер вынужденного обитателя горы. Нельзя не признать, что его самолюбию здорово льстили такие меры предосторожности, как всякие охранительные знаки, кованая дверь с изображением стражников, призванных удерживать дух пленника внутри гробницы, а также все эти действия с его телом, включая повязки на уже отсутствовавшие органы зрения и речи. Но общего отрицательного отношения к произошедшему это не перевешивало.