Намек. Архивный шифр

— А, погоди! Скажи прежде, заметил ли ты, какая черта отличает все особняки из документа Листова, ну, те, на которые хранилась у Листова подшивка смет? Архитектурный элемент в них есть одинаковый. Особенность планировки. Даже у того, что выстроен в сороковые годы, то же. Ну? Подумай!

Алексей Кондратьевич выпалил свою загадку азартно. Николай даже прикрыл глаза, припоминая внешний вид крепеньких домиков.

Они уже осмотрели много разных особняков — из подшивки смет, которую Алексей Кондратьевич называл «документом Листова», а также других, про которые господин Извольский точно знал, что они некогда были выстроены людьми, состоявшими в масонах. Хотя Николай был довольно памятливым, но схожие между собою строения начали путаться в голове. Алексей-то Кондратьевич, в отличие от него, сразу всё записывал — вот и задал вопрос, к которому Николай не знал, как подступиться.

— Вроде обыкновенная у них планировка. Колонны… Так у всех… Львы — там были, а там нету… Да львы — не планировка…

— Молодец, верно, львы и колонны — украшения, а не планировка!

— Зал с большими окнами, высокими потолками… Тоже у всех…

Очень хотелось самому отгадать загадку.

— Бери выше! — воскликнул Алексей Кондратьевич нетерпеливо.

— Выше — крыша, — пожал плечами Николай. — Печные трубы, мезонин. А! Что-то с мезонином.

Ничего-то Николай сам не сообразил, просто понял намёк. Ведь стояли они теперь у входа в мезонин как раз.

— Вот именно, мезонин! Есть же общее? Пошли!

«Мезонинов везде навалом, хоть деревенский дом возьмите», — собрался сказать Николай, но промолчал, ожидая подвоха. Осмотрелся. Помещение просторное и совершенно пустое. Окна на три стороны, и с четвёртой — вход… С чего господин Извольский решил, что тут был масонский храм?

Не хотелось бы Николаю попасть пальцем в небо теперь, когда Алексей Кондратьевич назвал его своим товарищем, но и промолчишь — умнее выглядеть не будешь. Он всё же рискнул и сказал про окна.

Алексей Кондратьевич обрадовался:

— Точно! Этот мезонин крестообразный! Мы с тобой встречали и тройные, птичьей лапкой, если смотреть сверху. Согласись, ведь такие не на каждом шагу встретишь в Москве! Но все дома из документа Листова с крестообразными и Т-образными мезонинами.

Вот оно что! Отгадал!

— А из чего видно, что это был храм? Может, тут жил кто?

— Мезонины частенько отдают детям, — заметил Алексей Кондратьевич. — Мне так нравилось мальчишкой, что в моём распоряжении мой собственный этаж! Я и теперь там живу, — добавил он с непонятным смущением. — Но здесь всё устроено не для детей. Уж тем менее — для прислуги. Цельное помещение было тут с самого начала, я уж осмотрел. Никаких следов снесённых стен. Так задумано. Как мастерская художника, поскольку много света, — добавил Алексей Кондратьевич, обводя взглядом помещение. — Похоже на храм из-за стрельчатых сводов.

Мысли Николая озарились внезапным пониманием.

— Светлая храмина? — спросил он с надеждой. — В полуподвале чёрная, а в мансарде — светлая?

— Весьма возможно, — подтвердил его догадку господин Извольский. — Похоже на зал для проведения ритуалов. И в центре — алтарь. Смотри! Вмятины на полу от ножек. Тут стоял стол прямо посередине.

Отделка мезонина полностью сохранилась, какой была создана почти век назад. Стены крашены бланжевой клеевой краской, однотонной, с еле различимым теперь орнаментом из звёзд.

— Очень модный был орнамент в первые десятилетия девятнадцатого века, — заметил Алексей Кондратьевич. — Смотри-ка, даже на потолке звёзды.

Верно, и на потолке, если хорошенько приглядеться, можно было различить кое-где слабый намёк на золотые и серебряные лучи.

Для порядка простучали потолок и стены. Ничего интересного. Этим Николай больше занимался, пока Алексей Кондратьевич размышлял, осматривался. Тот и не ожидал найти здесь тайник.

Научный интерес господина Извольского Николай, конечно, в целом разделял, но по-прежнему надеялся, что однажды они найдут какую-нибудь реликвию из таинственного прошлого прежних хозяев дома, который пришли изучать. Потому он расстроился, не найдя тайника, в то время как Алексей Кондратьевич радовался вмятине на полу, расположенной в подходящем для стола месте. Алтарь там не алтарь — это ещё бабушка надвое сказала. Николай, не сдержавшись, посетовал вслух:

— Найти бы что-то посущественнее вмятины на полу!

— Это ты напрасно, — спокойно отозвался Алексей Кондратьевич. — То, что мы нашли, — не такая уж малость.

Николай промолчал. Кому — что.

— Пожалуй, время подвести кое-какие итоги, — задумчиво сказал господин Извольский и вдруг решительно распорядился: — А ну-ка, садись! Поговорим!

В углу у стены расстелили газеты, которые Алексей Кондратьевич вечно таскал с собой, чтобы вставать на них коленями, исследуя пыльные да грязные полы. Уселись рядом, расслабленно прислонив усталые спины к стене, тоже, по совести говоря, не шибко чистой.