Намек. Архивный шифр

– Ну ладно. Так к тем, что у входа, стоит ли обращаться? Надёжные они работники?

Беседа начала тяготить, поскольку было совершенно не понятно, решится ли молодой господин перейти к сути дела. Николай кожей чувствовал, как окружающие торговцы прислушиваются к праздному разговору.

– Я не знаю, сударь. Наверное, не хуже других, если ни один наниматель ещё не пожаловался на них в полицию.

Добавить, что берут больно дорого? Знать бы, чего этому господину надо!

– Отчего же ты не соврал мне? – поинтересовался собеседник доброжелательно. – Не уверил, что там, у входа, нанимаются одни мошенники?

Так и подмывало ответить: «Оттого, что ты, господин хороший, ни слова про дело не сказал, а всё языком мелешь».

– Просто. Не люблю врать.

– Не любишь, но, стало быть, можешь? – Господин глянул хитро.

– Могу, – сухо информировал Николай.

– А руки у тебя крепкие?

Николай встрепенулся. Вот так поворот! Выходит, ему нужен честный человек с сильными руками – вот что!

Господин только что обратил внимание на руки Николая и глядел на них с некоторым сомнением. Узкие, как у конторщика, ладони не могли не смутить его. Парень перевернул ладонь – показать мозолистую, загрубелую кожу. Поспешил ответить:

– Могу и дров нарубить, могу и тяжёлое таскать.

Весна стояла такая яркая, звонкая. Не хотелось брать в расчёт, что в последнее время таскание тяжестей заканчивалось для него отдышкой и обмороками. Пройдёт! Лето прожарит солнцем и окончательно прогонит из крепкого, молодого тела зимнюю цепкую хворь.

– Тяжесть – это я, – неожиданно сообщил господин и ещё неожиданнее улыбнулся – робко и озорно в одно и то же время. – Меня надо крепко держать на верёвке, пока я спущусь в подвал. А потом вытащить. Сможешь?

– Смогу!

Обрадованный, Николай широко улыбнулся. На короткие усилия ему дыхания точно хватит.

– Я могу слазить в подвал, – предложил он. – Зачем вам самому?

– Нет, мне нужно непременно самому. Но смотри, заплачу, только когда вытащишь меня обратно. Вперёд ничего не дам!

В собеседнике и прежде было мало солидности, а теперь и последняя улетучилась. Он по-мальчишески звонко рассмеялся, явно вторя настроению своего будущего пособника.

– Как тебя звать?.. А я – Алексей Кондратьевич.

Впоследствии – много времени спустя – Николай спрашивал, отчего Алексей подошёл со своим делом именно к нему. Мало ли в Москве рабочего люда? Мало ли найдётся настоящих силачей, способных к тому же держать язык за зубами? Тот не дал внятного ответа, а Николай решил для себя, что Алексею Кондратьевичу непременно нужен был помощник моложе его самого, чтобы командовать и чувствовать себя при этом уверенно. Николай подошёл идеально: коренастый, плечистый, руки натружены тяжёлой работой, а при всём том – восемнадцать лет против целых двадцати трёх Алексея Кондратьевича.

Николай пришёл по указанному адресу заранее и был немало удивлён увиденным.

Уже вечерело, в переулке стемнело, зажёгся единственный фонарь на углу. Но переулок кривой. Ни фонаря, ни городового на посту под ним не видно, а видно только ореол газового света. И в окнах – свет за разноцветными шторами – где яркий, электрический, где керосиновая лампа, а то и свечи мягко теплятся. Кое-где пляшет живое пламя – хозяева сумерничают у камина.

Только особняк, указанный нанимателем, оказался нежилым – стоял печальной, тёмной тенью среди старого сада.

Николай-то был уверен, что Алексей Кондратьевич пригласил его помочь по хозяйству в собственном доме, ну или там родительском. А назначил встречу на улице, поскольку не хотел, чтобы малознакомый парень ожидал его возвращения в прихожей, без пригляда. Разумно. Но вот идти на ночь глядя в чужой заброшенный особняк, да ещё лезть там в подвал… Слишком уж попахивает соучастием в сомнительном предприятии, какого полиция не одобрила бы. Николай планировал жить честно и совершенно не собирался идти против закона. Если бы как следует обдумал ситуацию, то развернулся бы и ушёл от греха подальше. Но не успел: сзади его окликнул утренний знакомец.

– Я явился прежде времени, а ты уже здесь! Похвально! – весело приветствовал Николая Алексей Кондратьевич. Давеча, на рынке, наниматель был без головного убора, но тогда светило солнце. Однако и теперь, несмотря на мартовский вечерний холодок, он пришёл с непокрытой головой.

Алексей Кондратьевич кивнул на заброшенный дом:

– Идём! Не заробеешь?

Николай замешкался с ответом. Точнее, он прикидывал, как бы похитрее задать вопрос, чтобы выведать подлинную цель молодого господина, который разговаривает с подкупающей мягкой искренностью.

– У меня с собой превосходный электрический фонарик – американский! – похвалился Алексей Кондратьевич, достав откуда-то узкий металлический патрубок с выпуклым стеклом на конце и на мгновение включив ослепительный луч. – Только нам надо светить осторожнее: мы ж без спросу лезем в чужой дом! «Аки тати в нощи»!

– Что же без спросу? – нашёлся Николай. – Вы бы прежде спросились у хозяев, Алексей Кондратьевич! Разве спешка? Я и в другой раз приду помочь вам, когда получите разрешение.