Наместник Лемирта

— Милёнка с Зулкой ругались, Марианка с Младой, Зула с Младой, — перечислял арвенд. — И ничего, потом разговаривают, как ни чём не бывало. Женщины, одно слово.

— Понятно, — задумчиво проговорил я, вставая. — Меньше знаешь, крепче спишь.

— Вот именно, — кот тоже встал. — Куда теперь?

— Во дворец. Есть еще один неприятный разговор, — вздохнул я, и только хотел открыть портал к Весте, как в голове раздался голос Императора:

«Господин граф, это Борбок. Эгей! Вы меня слышите? Господин граф?»

— Слышу-слышу, — отозвался я.

«Я тут практикуюсь с новым артефактом, хе-хе… Вроде бы, получается, — Борбоку явно нравился ИСС. — А скажите, господин Алекс, этот артефакт переговорный, вы сами сделали? Или купили у кого?»

— Придумал я, исполнял не я, — усмехнулся я, — если вы про это. А в чём вопрос?

«Просто любопытство. Очень и очень нужный артефакт. Ваше обещание предоставить мне такие переговорники, при необходимости, ещё в силе?»

— Конечно, — подтвердил я, — и по вопросу мобильных порталов, тоже всё в силе.

«Это переносных? Я правильно понял?»

— Ну да, я и говорю, мобильных.

«Очень хорошо, — я даже на расстоянии видел, как Борбок потирает руки в предвкушении. — Тогда, один вопрос. Вы человек занятой, можете мне назвать того, к кому я могу обращаться за разного рода артефактами? Не дергать же вас по каждому пустяку!»

— Резонно, — согласился я. — Пять секунд, подумаю.

«Хорошо-хорошо, как будете готовы — сообщите», — с готовностью согласился Император.

— Знаешь, среди пластунов самый близкий мне Идар. Генвас — тот по общему руководству, мастер Юл — личной гвардией командует. Их, думаю, тоже не совсем удобно будет дергать. А вот в графстве у меня есть госпожа Сенди. Управляющая. Отличная женщина, великолепный специалист. Вот к ней можешь с любой просьбой обращаться. Она, собственно, и распределяет все артефакты древних. Так что да, через неё.

«У вас управляющая — женщина? Разве не Богдан Вольный?» — удивился Борбок. Во как, а я и не знал, что у Богдана фамилия есть!

— С Богданом мы начинали, а сейчас всем заправляет Сенди. Должен сказать, довольно хорошо управляет. И, кстати, я с ней не спал!

«Это имеет отношение к делу?» — засмеялся Борбок.

— Не знаю, так, на всякий случай сказал.

«Я приблизительно понимаю, почему вы это уточнили, — сочувственно проговорил Император. — Тут я с вами солидарен, не нужно путать личные и деловые отношения. Ни к чему хорошему это не приводит».

— По-разному бывает, — не согласился я. — Что-то еще?

«Вы же доступны для разговора? Хотелось бы кое-что обсудить».

— Слушай, давай вечером? Перед общим собранием всё обсудим, вы как?

«Хорошо. Тогда до вечера?»

— До связи, — я прервал связь, открывая портал к Весте. — Пошли, что ли? — обратился я к арвенду, — Сейчас ещё одна женщина будет брызгать слюной от негодования…

Зимницы. В светлице у Алины.

Идею привнести в клан пластунов дитя Истинного пришла в голову старому Хисию. Надо отдать ему должное, он вынес этот вопрос на всеобщее обсуждение и получил полное согласие всех членов клана. Алина была в числе тех, кто видел в этой затее рациональное зерно. Сказывалось воспитание и почитание наказов предков, которые гласили, что вся жизнь клана и каждого его члена в отдельности, подчинены служению Истинному.

Само собой, подбор детородных женщин клана было поручено Алине, как ведунье. Она, не мудрствуя, предложила своих учениц. Никто особо не возражал.

Алина, со своими подопечными, очень ответственно подошли к заданию. Держали нужную диету, делали нужные физические упражнения, принимали нужные травки. Алина была уверена, что хоть одна из них, да понесёт.

А вот сама она совсем не собиралась рожать, и в кровать Алексу легла по тривиальной причине — у неё очень давно не было мужчины. А тут весь такой молодой, симпатичный и не хам. А вот любовь пришла гораздо позже, гораздо… То, что понесли все, и она, в том числе, было неожиданностью, как для девушек, так и для самой Алины.

После памятного вечера, когда они «лечили» Истинного Алекса, в том числе, и с намерением забеременеть, состоялся разговор. Алине казалось, что она сумела донести, что всё, что произошло, не является нормой и взяла с каждой из учениц слово, что никогда они не будут стремиться к повторению ночной вакханалии.

Но чем больше становился срок беременности, тем более неуправляемыми становились ученицы ведуньи. Алина списывала это на молодость, влюбленность, желание иметь семью и быть нужной мужчине. Незаметно отношения между Наставницей и ученицами изменялись, и не в лучшую сторону. Они уже могли не послушаться и даже нагрубить. Алина серьёзно задумывалась вынести на Общий Совет вопрос о прекращении обучения.