Наместник. Похищенный (СИ)

   - Дяденька, вы больны? - ну вот что она прицепилась? И разве мои галлюцинации не должны изъясняться более затейливым слогом? Что это за "дяденька"? И зачем принимать такой испуганный вид? Это что, проекция моего собственного душевного состояния? Тогда да, похоже. Оказаться похищенным и избитым само по себе неприятно. А тут ещё проблемы с головой.

   - Я в полном порядке, - неискренне просипел я. Ну и пусть невидимые наблюдатели думают, что я говорю сам с собой. Нечего ботинками по черепу пинать.

   Медленно приподнявшись на локтях, я приготовился к тому, что тело взорвётся болью. Ничего подобного - вполне терпимо. Точно чем-то накачали. Может, и галлюцинации отсюда.

   - Вы очень долго так лежали, - сообщило мне видение. - Я боялась вас трогать. А потом вода из крана сама потекла. Вы не обижаетесь?

   - Я не обижаюсь, - помещение оказалось больше предыдущего, и без таких жестких мер безопасности. Во всяком случае, дверь выглядела достаточно заурядно. Пара камер под потолком, и полное отсутствие мебели. Зато одна из стен - огромное зеркало, наверняка прозрачное с другой стороны.

   Допросная. Зря я жаловался на недостаток внимания - похоже, со мной всё же собирались побеседовать. А сцена в камере - просто придание субъекту нужного настроения. Кому как не следователю знать подобные приёмы. Но зачем так жёстко, тем более, если им интересна наша внешность? И какого черта здесь делает русская девочка, реальность которой уже не вызывала сомнений? Будут её пытать при мне, чтобы согласился сотрудничать? Насиловать, как Франческу? Я вспомнил подругу, распластанную на кровати, и с трудом подавил приступ ярости. Я не в том положении, чтобы провоцировать тюремщиков. Если вообще надеюсь отсюда выбраться.

   Генерал собирается нас сломить? Мартышкин труд. Хотя идеалистку Франческу - возможно. Или живущего в своём иллюзорном мире аккуратиста Джима. А капитана Рогожина ломать не нужно. Готов признать себя сломленным прямо сейчас. Где подписать?

   - Эй, послание дошло, - заорал я в ближайшую камеру. - Обойдёмся без игр разума. Что нужно-то? Можно же просто попросить. А немного наличных куда лучше мордобоя.

   Стеклянная стена замерцала, и стала прозрачной. По ту сторону не оказалось ни генерала, ни его подручных. Только пять маленьких мальчиков, на вид от семи до десяти лет, привязанных скотчем к грубо сколоченным деревянным стульям. Расположили их в рядок, примерно в метре друг от друга.

   - Лена! - пятый справа, мальчуган лет десяти, недавно плакал, но теперь пытался выглядеть мужественно. - Ленка, ты как? Отпустите её, зачем она вам...

   Теперь он обращался ко мне, но я не был тем, кто ему нужен.

   - Паша! Паша! - белокурый ангелок подбежал к стеклу, и замолотил по нему маленькими кулачками. Из глаз хлынули слёзы.

   Я подковылял к ней, и пару раз для порядка стукнул витрину ногой. Естественно, ничего не произошло. Стекло противоударное, а может, и пуленепробиваемое. Увидев мои старания, малыши задергались, и заголосили, наперебой призывая на помощь. На трёх разных языках. Двое точно были американцами. Генерал совсем сбрендил.

   Дверь в комнату по ту сторону зеркала отворилась, и вошёл лже-Макс. Теперь и он напялил темные очки, хотя военная форма осталась прежней. В руках он держал канистру без каких-либо маркировок. Не похоже, что подручный Кастора думал, что делает что-то плохое. В его исполнении всё выглядело очень буднично, как будто он занимался этим каждый день.

   Странно, что первой среагировала Лена. Наверное, со всем своим цинизмом я просто не мог поверить глазам. Девичий визг слился с мальчишечьим, пока человек в очках деловито поливал детей какой-то жидкостью. Я не мог чувствовать запаха, но сцена не оставляла сомнений в том, что это.

   - Да согласен я, согласен, - теперь я пытался перекричать хор из шести детских голосов, и барабанил по стеклу, чтобы привлечь внимание подонка в другой комнате. - Что бы там ни было, я согласен. Сделаю всё, что скажете.

   Человек за стеклом аккуратно поставил канистру в угол, и повернулся ко мне.

   - Вот как раз в этом мы и сомневаемся, - равнодушно сказал он. - Но сейчас мы это выясним. Всё очень просто. Вы должны убить девочку рядом с вами. Если вы этого не сделаете, я сожгу этих детей заживо, одного за другим. Включая её брата.

***

   Блефует. Ни один американский генерал не может быть настолько чокнутым, чтобы приказать сжигать заживо американских же детишек. Каких-нибудь афганских, или русских - ещё куда ни шло. Плач рядом со мной стих. Я взглянул на Лену. Теперь она просто неотрывно смотрела на брата, что-то беззвучно шепча про себя. Лишь губы шевелились. Похоже, шок. Ещё бы, услышать такое в её возрасте. Зря я надеялся, что она не понимает по-английски. Не из России же их привезли. Наверняка местные, из какой-нибудь эмигрантской семьи.

   - Отвернись, - я мягко взял Лену за плечи, и развернул спиной к стеклу. Что бы ни случилось, ей это видеть негоже.

   - Дядя, вы должны это сделать, - она смотрела мне прямо в глаза, и говорила твердым уверенным голосом. - Их пятеро, а я одна. И там Паша. Мне не будет больно?