Нампара (ЛП)

— Я всегда сомневалась. Он хотел меня, хотя ненавидел, когда инстинкты брали верх над рассудком. И он ужасно гордился женитьбой на сестре герцога, хотя та часть семьи практически отреклась от меня. Но рядом всегда стоял неотступный призрак.

— Элизабет, — тихо сказала Демельза, как будто боялась разбудить духа.

— Элизабет. — Прекрасно очерченные губы Харриет изогнулись в кривой улыбке.

Ее комната в Кардью оставалась неприкосновенной, как храм в ее честь. Ее щетки для волос на туалетном столике лежали так, как она их оставила в последний раз, на кресле висела шелковая ночная сорочка.

— Этого я не знала.

Стук в дверь возвестил о приходе Бетси с чайным подносом, который она поставила на маленький столик перед качалкой Демельзы.

— Странно думать, что Джордж мог быть... таким, — продолжила Демельза, когда Бетси вышла.

— Ох, мужчины — странные существа, — беззаботно пожала плечами Харриет и, увидев, как Демельза старается поднять чайник, легко наклонилась и налила чай.

— Он был женат на ней, — сказала Демельза.

— Но всегда знал, что не владеет ее сердцем.

— Да... — Демельза слишком хорошо знала, кому принадлежало сердце Элизабет.

Харриет потянулась к Демельзе и сжала ей руку.

— Я знаю об этой старой истории, дорогая. — Она невесело засмеялась. — Как ты и сказала, я двадцать лет прожила в браке с Джорджем, и будь уверена, постаралась узнать о своей сопернице все, что только могла.

— Но... — Демельза подняла удивленный взгляд на подругу.

— Разумеется, я все узнала. Это было нетрудно. Я много чего вытянула из Верити, хотя, благослови ее Бог, она была очень преданна семье. Частенько можно было больше понять из не из того, о чем она говорит, а из того, о чем умалчивает. Она рассказала, что Росс и Элизабет вообразили себя влюбленными в ранней юности, еще до его отъезда в Америку.

Демельза перевела взгляд на мерцающий в очаге огонь. Так больно снова касаться тех старых ран, того, что давно уже похоронено. Самый старый и самый запутанный узел золотой нити жизни.

— Когда они встретились, Россу было двадцать, — пробормотала она. — На три года больше, чем мне, когда я за него вышла.

— Но девушки раньше взрослеют. А молодой человек в таком возрасте... — Харриет покачала головой. — Ты знаешь, я не могу не думать, что если бы он не уехал, остался дома, то, скорее всего, их чувства угасли бы, прошли, как юношеское увлечение.

— Мне кажется, это было нечто большее, чем юношеское увлечение, — возразила Демельза.

Странно — в комнате словно запахло синими пролесками, хотя их здесь нет. Для них даже не сезон.

Харриет вопросительно подняла бровь.

— А ты никогда не задавала себе вопрос — если Элизабет была так важна для него, почему он уехал? Почему позволил разлучить себя с ней? Не зная даже, как долго продлится разлука, когда он сможет вернуться.

— Ну, потому что... у него были карточные долги, — Демельза нахмурилась, путаясь в объяснениях. — И еще проблемы с таможенниками.

— Чушь! — отмахнулась Харриет. — У кого нет карточных долгов? И он ведь сын джентльмена, а значит, любая проблема с таможенниками, скорее всего, разрешилась бы даже без суда. Нет, он ушел в армию, потому что он — Росс. Он искал приключений, и это для него было важнее Элизабет.

Демельза сделала глоток чая. Их кот Рамзес вбежал в комнату и прыгнул к ней на колени. Она позволила ему устроиться поудобнее, поглаживая мягкую серую шерстку.

— Росс такой же, как большинство сильных мужчин, — продолжала свою линию Харриет. — В нем есть довольно наивная романтическая жилка. Оказавшись вдали от дома, посреди жестокой войны, он достраивал собственные воспоминания, пока они не сделались чем-то б'oльшим, чем были на самом деле — своего рода идеалом, мечтой. А потом вернулся домой и обнаружил, что она обручена с Фрэнсисом... Ты же знаешь мужчин? Они вечно хотят заполучить то, чего не имеют. И ты знаешь, какими они бывают упорными. Убедив себя, что отчаянно любит Элизабет, он не мог с легкостью отбросить эту иллюзию.

— Этому, конечно, способствовало и то, что она была очень красива, такая утонченная леди, — добавила Демельза. В ее голосе по-прежнему слышались обида и горькая ревность.

— Да, возможно. Но ты знаешь, дорогая, если бы они поженились, я уверена — он никогда не был бы счастлив с ней так, как с тобой.

Демельза растерянно смотрела на Харриет.

— Ты думаешь?

— Совершенно убеждена. Кэролайн мне много рассказывала об Элизабет. А ты знаешь, она женщина здравомыслящая.

— Но она не особенно хорошо знала Элизабет, — возразила Демельза.

— Достаточно хорошо. И поскольку сама была награждена красотой, она прекрасно ее понимала. Элизабет — женщина, нуждавшаяся в восхищении. О, я уверена, она имела много прекрасных качеств, — остановила она Демельзу, открывшую рот, чтобы возразить. — Но вот эта потребность в восхищении, в обожании... погубила многих прекрасных женщин.

Демельза молча слушала, глядя на подругу.