НАН. Осколки из 1991

Фролов в полной растерянности стоял против дверей. В здание зашел Булатов, подозрительно посмотрел на коллегу, и, ровным счетом ничего не поняв, направился к противоположному правому лестничному маршу на второй этаж. Фролов постучал кулаком по деревянной раме двери. «Апполоныч, я вовсе не шучу! – в полном отчаянии, стараясь не привлечь лишнего внимания и в то же время быть услышанным, произнес он. – Ваша жена уже поднимается на крыльцо!». Никакой реакции на это предупреждение не последовало, наоборот, веселье за дверью усилилось. Входная дверь распахнулась и в коридор плавно вошла жена Баклицкого. Фролову ни осталось ничего другого как направиться к ближайшему левому лестничному маршу, изобразив, что он именно туда и направляется. Остановившись у лестницы, он видел, как добродушное выражение сходило с лица Баклицкой, остановившейся напротив двери кабинета мужа. Как бы не веря своим ушам, она, вначале, отступила на шаг, а затем, вплотную подойдя к дверям, замерла, стараясь хоть что-нибудь разобрать в веселом гомоне и смехе. Разобрать же ничего было невозможно, кроме одного: за дверью среди женского щебета и смеха, раздавался гусиный гогот её мужа! Баклицкая надавила на ручку двери. Дверь не поддалась. Женщина постучала. Реакции не последовало, веселье за дверью продолжалось. Баклицкая, что было силы, начала стучать в стекло и громко потребовала: «Леня, немедленно открой!». За дверью воцарила гробовая тишина. «Леня, открой, я знаю, что ты там!» – потребовала она срывающимся от волнения и обиды голосом.

Из-за двери раздался восхищенный возглас Баклицкого: «Вот дают, сволочи! Им в филармонии работать, а не в горкоме! Голос моей жены имитируют!». Притихшие было за дверью женщины, снова защебетали.

«Я тебе сейчас, кобель, поимитирую! Открывай дверь, или я стекло сейчас вынесу!» – взревела оскорбленная супруга.

За дверью вначале наступила полная тишина, потом заметались тени, послышались звуки падающих стульев, шушуканья и разбившегося стакана. Дверь с шумом распахнулась и из кабинета, как сухой горох из стручка, посыпались испуганные женщины. Среди них Фролов узнал жену заместителя начальника КГБ директрису школы № 3 Кильдееву. Вместе с женщинами из кабинета выскочил Баклицкий, и, подхватив свою жену под руку, увлек её на улицу. «Лариса, пожалуйста, не поднимай шум, я тебе все объясню!» – скороговоркой тараторил он, чуть ли не на руках неся её на улицу. Скандала в здании горкома Баклицкому все-таки удалось избежать, а вот без ссадин на лице не обошлось. Фролов видел через стеклянную дверь, как Леонид Апполонович дотащил супругу до середины сквера. Там Лариса, вырвавшись из его рук, ногтями прошлась по его левой щеке. Они еще долго размахивали руками, стоя по середине сквера: он в сторону дома, она в сторону горкома. И, наконец, утомленные, разошлись в разные стороны.

            * * * * * *

За два дня до Первомая, проходя с одним из своих многочисленных приятелей мимо стоящих у горкома Булатова и Фролова, не глядя на них, Баклицкий громко, что бы его услышали, сказал: «Другие бы давно взяли бутылку, и пришли, хоть не прощение просить, так помириться. А эти что-то гнут из себя, невесть что…»

Глава седьмая. ДГМКа.