Нана

А отчим так и лежал без движения, заставляя меня паниковать еще больше. Я заметалась по комнате, не зная, как поступить. Позвонить в скорую и полицию — меня посадят, ведь у него везде знакомые, захотят отомстить за своего товарища. Не сделать этого и убежать — найдут и посадят. Или того хуже, опять все решат без суда и следствия. Значит, нужно было бежать так далеко, чтобы они меня не нашли.

Вытирая слезы ладонью, я подобрала рюкзак, паспорт и, всхлипывая, побежала к двери. Но остановилась у кухни, заметив, как из-под пустого чайника, все еще стоявшего на огне, уже вырывались языки пламени. Вся вода выкипела, от нагрева начала загораться краска. Вонь стояла неимоверная.

Как в тумане, я слышала свое дыхание. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Что делать? Куда бежать? Они меня теперь везде найдут.

Просто стояла и смотрела на огонь, охватывавший кухонный гарнитур. И не могла пошевелиться. У меня не только в душе все заледенело, но и сама я словно примёрзла к полу. Когда пламя вдруг перекинулось на занавеску, в голове, наконец-то, что-то щелкнуло.

Да. Пусть горит. Вместе с прошлой жизнью, от которой в душе осталось столько шрамов. Пусть. Горит. Горит…

И я выбежала за дверь.

— Привет, — улыбнулась девушка, — рюкзак можешь положить на верхнюю полку, там ещё есть место.

— Нет, спасибо, — отозвалась я, усаживаясь рядом. Мне не хотелось ни с кем разговаривать. Прижав рюкзак к животу, уставилась в окно.

— Меня зовут Юлиана. — Проворковала она и протянула мне руку.

Как-то по-доброму, и вроде искренне.

— Нана, — проговорила тихо и нехотя пожала руку.

Не стоило называть свое имя. Вдруг автобус остановят, станут искать, она меня сразу выдаст.

— Ты далеко едешь?

Что ответить?

— Угу, — буркнула, пряча взгляд.

— А я в Тюмень. Боюсь потеряться. С автостанции придется пилить до железнодорожного вокзала, а у меня этот… как его… — она поправила платье, — топографический кретинизм, во!

Ее глаза лучились добром.

— Угу. — Кивнула я.

— А тут я на отдыхе была, по путевке, и мне понравилось. Замечательный город, живописный. А море какое классное! — Не унималась она. — А ты местная?

Я отрицательно качнула головой.

— Значит, тоже домой едешь? — Ее глаза лучились добром.

Доехать бы до вокзала и сесть на поезд.

— Да.

— Здорово. — Она достала из сумки пирожки и протянула один мне. — На, угощайся. — Заметив, что я замешкалась, улыбнулась. — Бери-бери! — Через минуту молчания и старательного пережевывания, девушка откинула волосы с лица и сказала: — Мне кажется, или мы с тобой очень похожи? Я, вообще-то, детдомовская. Не удивлюсь, если у меня где-то есть братья или сестры.

Мы болтали часа два, кажется, даже успели подружиться. Но именно эта ее случайно брошенная фраза про нашу похожесть и стала позднее решающим фактором, когда я решила подменить ее документы на свои. Все произошло очень быстро: автобус вдруг сорвался с дороги и полетел в овраг. Трижды перевернулся. Загорелся.

Немногие выжившие в панике, давя друг друга, пытались покинуть салон. Юлиана не подавала признаков жизни. Лицо в крови, руки не естественно вывернуты, пульса мне нащупать не удалось. Все бежали, кричали, а я все тормошила ее и тормошила… Безрезультатно.

Решение вдруг пришло само собой.

Прежде, чем покинуть салон, достала из сумки паспорт девушки, вместо него положила свой. Забрала кошелек и на негнущихся ногах выбралась наружу. Мне повезло. Выжила просто чудом. Люди потеряли своих близких, матери лишились детей. Все носились туда-сюда, плакали, просили помощи. А на мне не было ни единой свежей царапины и ни капли крови.

С этой минуты меня больше не было совсем. Наны больше не существовало. Для всех она умерла.

Илья

После того, как она мне все рассказала, меня просто выщелкнуло из реальности на какое-то мгновение. В голове не укладывалось. Такое вытворять с беззащитной девушкой…Мне хотелось взорваться, выплеснуть свой гнев на кого-то, рвать, метать, сминать, терзать человека, который причинил ей столько боли. Убить его…

Но к счастью, тот уже был мертв. Потому что я за себя не ручался.

Обидеть ее, маленькую, хрупкую, самую нежную на свете? Он не имел права. Никто не имел! И больше никто и никогда не причинит ей вреда, уж об этом я позабочусь. Ни один волосок с ее головы не упадет, пока буду рядом. Ни одна слезинка не прольется. Никто больше к ней не посмеет прикоснуться. НИКТО, КРОМЕ МЕНЯ.

Моя. Моя…

Одной рукой вел машину, другой гладил ее руку. Нана положила ладонь на ручку переключения передач, я свою устроил сверху. Так мы могли не отпускать друг друга даже в дороге. Да нам и не хотелось разлучаться больше ни на секунду.

Периодически я поворачивался к ней, чтобы удостовериться, что все хорошо. И ее черные глаза сияли. Там, за темной оболочкой радужки еще плескалась тревога, но и она тонула в лучах любви, которую Нана посылала мне в ответ на мои полные обожания взгляды.

Я не знал, что будет дальше. Она не знала, сколько времени нам еще отведено. Номы оба знали, что хотим быть вместе, и это было самым главным на данный момент.