Нано и порно

Алексей Петрович посмотрел на иконку Богоматери Всех Скорбей, впопыхах забытую Ольгой Степановной и горько усмехнулся. Неужели же больше никогда не поднимется рука его, чтобы перекреститься? Странное чувство выскальзывания всего из всего вдруг посетило его. Как будто из мира вдруг вынули параллелограммы. Да что там параллелограммы! Из него, из мира, как будто бы выпустили даже и воздух. Исчезла, испарилась упругая суть, и мир просто сдулся, как воздушный шарик. И осталась лишь ненужная оболочка… То последнее, что еще было у Алексея Петровича – его счастливая семейная жизнь – вдруг так внезапно, так нелепо исчезло.

И тут вдруг кто-то злорадно закричал из самой глубины души его: «Но разве ты не мечтал об этом? Разве ты не знал, что только самый свободный и самый никчемный человек может завоевать мир?» «Но ведь я когда-то хотел его спасти…» – попытался возразить Алексей Петрович. «Ха-ха-ха! – засмеялся все тот же голос из глубины. – Чего спасать-то – эту рваную, дырявую оболочку?» Тут Осинин вдруг вспомнил про всадника, что спасать-то, блядь, все равно нужно! Он даже дернулся было за трубкой, чтобы позвонить Ольге Степановне. Но тут голос опять закричал: «Да ты что, с ума сошел?!» Так, что Алексей Петрович дернулся обратно, добавив, правда, сквозь зубы: «Да, сам ты!» «Нет, это ты! Ты точно маменькин сынок!» «Это я-то маменькин сынок?!» «Да, ты! И не зря тебе купили угря. Знаешь, почему?» «Почему?» «Потому что у тебя нет угря!» «Чего?» – не понял Алексей Петрович. «Угря!» – повторил злорадный голос.

Тут уже Алексей Петрович не выдержал и побежал на кухню.

Загруженный продуктами холодильник ослепительно блистал.

«Не бойся, хватит на две недели».

Но Алексей Петрович не отвечал. Он распахнул дверцу. Длинный розовато-коричневый угорь вылез-таки из своего промасленного пакета и теперь, глотая воздух, злорадно глазел на Осинина.

«Ха-ха-ха!»

«Да плюнь ты на него», – сказал вдруг за Алексея Петровича в глубине души его, Алексея Петровича, какой-то другой, очень знакомый голос.

От удивления Осинин замер. Помедлив, он все же спросил:

«Всадник, это ты?»

«Демоний, – откровенно заржал оппонент. – Прямо как у Сократа!»

«Да выкини ты его в пизду».

Алексей Петрович дернул из целлофанового пакета угря и, размахнувшись что есть силы, бросил его в окошко.

Блеснув на солнце, тот заскользил по параболе вниз.

Проходящие мимо бомжи, заметив пикирующего с неба угря, брызнули в разные стороны. И, надо сказать, вовремя. Едва они успели отскочить, как тот звонко, со всей силы, ебнулся плашмя об асфальт. Так, что даже некоторые из жильцов дома бросились к окнам, решив, очевидно, что один из бомжей снова залепил другому увесистую пощечину, а, может быть, даже и пизданул чем-нибудь тяжелым по голове, и теперь можно увидеть собственными глазами самую что ни на есть свежую кровь. Но, увы, никакой крови не было. На тротуаре расплывалось лишь какое-то жирное зигзагообразное пятно.

«Вот это другое дело!» – сказал демоний.

Алексей Петрович торжественно удалился в ванную и тщательно отмыл руки от жира.

Потом он одел самую лучшую из купленных ему женой рубашек. И, освежив расческой пробор, взглянул вполоборота в зеркало. Он и в самом деле решил посетить уролога, как посоветовала ему в сердцах Ольга Степановна. А вдруг что-то не так именно у него? Почему у них до сих пор нет детей? Они помогли бы спасти семью!

Алексей Петрович взялся за ручку двери. Тут, конечно же, зазвонил телефон.

«Котенька!»

Он бросился к телефону. Конечно же, это его верная Ольга Степановна! Уже складывалось само собой:

«Возвращайся!»

Но то была, однако, не Котенька.

Позвонил Альберт Рафаилович и попросил перенести сегодняшнюю встречу на вечер.

– А разве сегодня среда?

– С утра была среда.

– Хорошо, – мрачно ответил Алексей Петрович и положил трубку.

«Это тебе за угря», – добавил тем же голосом оппонент.

Глава четвертая

Для строгости процедуры (а психоанализ безусловно является процедурой строгой) в первую очередь нужен черный костюм, потом – белая рубашка и, в третьих, – темный, желательно в клеточку, галстук. Кроме того нужны блестящие хорошо начищенные ботинки, так, чтобы настольная лампа безукоризненно отражалась в их носах. Курительная трубка не обязательна. Хотя, если воспользоваться метафорой моряка, то она, конечно же, придает анализирующему очень и очень даже капитанский вид. Фуражку также одевать ни к чему, потому что фуражки обычно носят милиционеры.