Наномашина. Том 2

Если Ёун не совершит чуда, то все шестеро ребят не сдадут третий экзамен и вылетят из Академии. Нужно ли верить и ждать?

Хо Бон взвалил Чжона на спину. Все обернулись на него.

– Я отнесу его в лазарет, – объявил Двадцать Третий.

– Я помогу.

Чжа Умин пошел с ними. Перед тем как уйти, лысый парень грустно обратился к Ванхылю:

– Как ни крути, я должен это сказать. Я верю в господина, как ты и говоришь. Верю больше, чем в кого-либо. Но сложить руки и просто надеяться – это неправильно. Раз мы ему служим, то должны поступать соответственно. Разве мы не должны сделать все, что в наших силах? Если нет другого способа, мы должны хотя бы набрать побольше людей к тому моменту, когда он выйдет из карцера.

Бон удивил всех, включая Ванхыля. Силач всегда отличался холодным рассудком и смекалкой, но незаметно для самого себя переложил всю ответственность на Ёуна. Двадцать Третий был прав: они должны подготовиться к худшему раскладу.

– Я слишком резок? – заволновался Бон, глядя на окаменевшего Ванхыля.

– Ха-ха-ха! – вдруг расхохотался силач. – Ты прав! Мы не имеем права полагаться только на господина. Как подобает верным слугам, мы должны помочь ему. Ты был прав! Ты – его номер один!

Ванхыль с довольным видом смотрел на лысого паренька. Пэк Ги, Чжа Умин и Ма Чхиль кивали, соглашаясь с похвалой. Хо Бон правильно утверждал: если они верят в Ёуна, то должны сделать все возможное, чтобы помочь ему.

– Если бы не ты, мы бы ждали господина сложа руки.

– А ты способен на толковые мысли!

Хо Бон почесал голову, заливаясь краской. Он не ожидал, что его будут хвалить.

Так потеря жетона сначала привела команду в уныние, но потом пламенная речь Двадцать Третьего сплотила их сильней, чем прежде.

Прошла ночь, и на рассвете следующего дня Ванхыль, Пэк Ги, Хо Бон, Ма Чхиль и Чжа Умин вышли искать по всей Академии ребят, которые еще не были в командах. Они пытались выявить тех, кого стоит позвать к себе. Товарищи Ёуна поняли, что им нужно сделать до того, как вернется командир: найти еще людей, которые могут усилить их ряды на случай, если у Седьмого не получится одолеть преподавателя.

Это только на словах звучит несложно. Ёун доказал, что силен и может быть хорошим лидером, но он в карцере и сейчас даже не имеет права быть командиром. Все сочли, что его единственный способ получить жетон – это победить мастера Хо. Поскольку это было практически невозможно, переходить под Седьмого казалось огромным риском, и никто не хотел соглашаться.

Несмотря на это, пятеро ребят изо всех сил уговаривали сокурсников. Первый слуга Ёуна без передышки говорил то с одним, то с другим. После четырех отказов он с тяжелым сердцем направлялся на поиски следующего кандидата, но тут услышал шум.

Где-то гудела толпа. Желая узнать, что случилось, Хо Бон пошел на звук. Оказавшись возле трибуны на тренировочном поле, он увидел много учеников, а подойдя поближе, остолбенел.

– Господин!

Ёун, которого Двадцать Третий так неистово ждал, дрался перед взволнованной толпой. Его противником был старший преподаватель Хо Чжинчхан.

Часть 3

Утренний туман плотно окутывал подножие высокого холма за библиотекой. Три человеческие фигуры стремительно поднимались по склону. Впереди бежал бывший инструктор восьмой группы Лим Пхён, за ним следовали два преподавателя. Они взбирались на холм потому, что сегодня Ёун выходил из карцера.

«Интересно, как он справился», – переживал инструктор. Даже опытному взрослому было бы тяжело оказаться запертым в темноте совсем одному; и то, что в таких условиях оказался пятнадцатилетний подросток, вызывало опасения.

Они остановились возле входа в пещеру, которая располагалась в верхней части склона. Охранники вытянулись по струнке и отдали честь. Лим Пхён кивком ответил на приветствие и произнес:

– Срок заключения Чхон Ёуна окончен, открывайте.

– Так точно!

Стражи открыли замок, прикрепленный к гигантской каменной плите, и отодвинули ее. Стала видна темная сырая пещера. Керосин в фонарике, который был единственным источником света в темнице, уже закончился. Кто угодно мог бы сойти с ума после пяти дней в таких условиях.

Заглянув внутрь, преподаватели увидели парня с голым торсом, который с закрытыми глазами медитировал в позе лотоса.

– Номер семь, на выход! – громко скомандовал один из них, и Ёун открыл глаза. Наконец-то долгожданная свобода. Парень поднялся и вышел наружу, щурясь от ставшего непривычным яркого света.

На обнаженном торсе отчетливо проступали мышцы. Трудно было поверить, что это мускулы подростка. Инструкторы были поражены. Но Лима Пхёна особенно удивили глаза Ёуна. Они не походили на глаза человека, который провел в темной одиночной камере пять дней. Его взгляд стал пронзительным и уверенным, словно бы его обладателю в тяжелых трудах открылась какая-то истина.

Стряхнув с себя оцепенение, бывший инструктор восьмой группы спросил:

– Где твоя одежда?

– А, точно…

Седьмой вернулся в пещеру за рубашкой, от которой исходил мерзкий запах отравы. Преподаватели зажали носы.

– Фу, что ты с ней сделал?