Наоми

Голос заставил парня спуститься на кухню. Лорд молча повиновался: он не мог, да если честно, и не хотел противиться голосу, звучащему в его голове. Огромная хрустальная чаша, взятая с полки, была почти до краёв наполнена белым вином. Острым ножом Лорд резанул себе по запястью, и кровь фонтанчиком брызнула из руки, окропляя спокойную винную гладь и хрустальные берега импровизированного домашнего озера. Но этого было ещё недостаточно! Вспоминая себя, отказ и унижение Каролины, щенячье бегство из библиотеки и полностью свою жизнь, которая как по копирке повторяла этот до боли неприятный вчерашний день, раз за разом усугубляя осадок, волей-неволей из глаз Лорда начинают течь слёзы, которые, едва только попав в чашу, окрашивают её в фиолетовый цвет. Вот и всё! Теперь остаётся только, не останавливаясь, иссушить вазу до последней капли, и Лорд так и делает! Терпкий, обжигающий горло напиток моментально всасывается в кровь, едва попадая в желудок. Залпом выпитая чаша смутила рассудок и вывела из равновесия парня. Лорд падает. Всё тело юноши свело судорогой, а изо рта фиолетовым ручейком медленно потекли слюни, сменяясь пенными вкраплениями и комками кашеобразной слизи.

Не на шутку испугавшись за Лорда, я просто стояла и смотрела со стороны, не в силах как-то изменить или повлиять на происходящее. Я пыталась снова и снова осмыслить поступок парня, пыталась поставить себя на его место, но у меня ничего не получалось, потому что в отличие от Лорда я всегда была в центре внимания, конечно, за исключением тех случаев, когда я сама избегала этого центра. Хотя где-то в глубине души, теперь я могу себе в этом признаться, всегда хотела там быть. Поэтому-то и произошёл это поворотный инцидент на моём выпускном: сама пренебрегала вниманием, но хотела быть королевой этого бала, – но так не бывает! Нельзя испечь торт, не прикасаясь при этом к муке! Жаль, я начала понимать это поздно!

С пола мой Лорд поднялся почти перед самым возвращением с работы родителей и как ни в чём не бывало, только слегка пошатываясь, поплёлся наверх к себе в комнату. Ссылаясь на простуду и острую боль в горле, он не вышел к ужину, валяясь на кровати в полуобморочном состоянии. Мама частенько заглядывала к сыну, но Лорд обнадёжил её, что с ним завтра всё будет в порядке. Он стонал и скрипел зубами, отчего даже я закрывала уши руками, не в силах вынести этот скрежет. Вцепившись руками в подушку так сильно, что ткань на наволочке местами разошлась не только по швам, он еле-еле сдерживался, чтобы не вскрикнуть от боли. Лишь к утру мой напарник по комнате начал стихать, погружаясь в сон забытья. Всего-то пары часов для него было достаточно, чтобы не то, что восстановить свою прежнюю форму и силы, а скорее перемениться так, что лишь голубые глаза выдавали мне прежнего Лорда. Вчерашний кудрявый мальчишка исчез, выпуская наружу неизвестно кого. А ведь действительно, как никогда меня мучил вопрос: кто же сейчас лежит на скомканной рваной кровати передо мною, уткнувшись лицом в разбросанные повсюду перья подушки? Какой-нибудь монстр из потустороннего мира, один из тысячи нам подобных, который веками ждал своего часа, чтобы вдохнуть запах свободы, или всё тот же Лорд, только позволивший сам себе настежь распахнуть двери тёмного я? Вот это вскоре мне и предстоит выяснить, ну, а пока я только сочувственно могу на него посматривать, боясь разбудить своим, оказывается, любопытным и жаждущим взглядом.

Лишь первые лучи восходящего солнца коснулись своими наивными, девственными язычками изменившегося лица юноши, он резко открыл свои голубые, но уже с коньячным отливом глаза. Он без сомнения изменился: идеально чистое лицо и тело, другой цвет глаз, гладкие и ухоженные волосы, белоснежные зубы и уверенная, если не сказать точнее, наглая улыбка озаряла его привлекательное лицо. Стопроцентное зрение и отсутствие каких-либо шрамов на теле делали его эталоном подобно картинке в глянцевом журнале. Только теперь мне стало понятно, что мой Лорд – вкуснейшая приманка для отбивших от рук хищников, для укрощения которых он и был создан.

Переодевшись во всё чистое и более или менее подходящее новому образу, Лорд спустился вниз. Родители завтракали на кухне, обсуждая предстоящие выходные. Он, немного смутившись от их голосов, как будто слышал их впервые, покачал головой и вышел из дома так, что они его не заметили. Как я выяснила позже, Лорд отправился в центр города, где обычно в это время суток жизнь уже бьёт ключом. Сидя совершенно один за столиком в уличном придорожном кафе и стуча столовыми приборами по тарелке, мой Лорд хищно стрелял помутневшими глазками по сторонам в поисках подходящего средства передвижения, необходимого для достижения его пока что единственной цели.