Наощупь

Я чувствую Таню прежде, чем мне сообщают о ее появлении. Что, впрочем, происходит не сразу, ведь Стелла в принципе не спешит прерывать мою тренировку. Я понимаю ее замысел и с трудом сдерживаю смех. Моя подруга решила, что, увидев меня во всей красе, женщина, которая понравилась мне впервые за долгие годы, впечатлится. Это так по-женски… Улыбаюсь, несмотря на все опасения и тревоги. И, конечно, не желая подвести Стеллу, играю мышцами изо всех сил. Она фыркает, зная меня, как облупленного, а Таня молчит.

Время не резиновое, я завершаю упражнения и медленно подхожу к своим зрителям.

— Здравствуйте. Вы сегодня действительно раньше.

— Да, я… Извините.

— Ну, что вы… Это вы извините, мне еще в душ. Стелла, попросишь девочек открыть мой кабинет? Думаю, ожидание там будет гораздо комфортнее.

— Конечно.

Резво несусь в душевую, быстро смываю пот, переодеваюсь и так же торопливо возвращаюсь к себе. На секунду теряюсь. Мне тяжело угадать, где сейчас находится Таня, и будто бы понимая мое затруднение, она подает голос:

— Я тут.

— Отлично. Начнем?

Таня располагается на полу, я, как и накануне, расставляю вокруг нее чаши, но это другие сосуды. Не те, что вчера, хотя и они были достаточно хорошего качества. Но это… Это нечто совсем другое. Уникальное, я бы сказал.

— Вам лучше?

Таня с шумом выдыхает и говорит негромко:

— Настолько, насколько это вообще возможно.

Мои руки на секунду замирают, а затем продолжают свое плавное движение.

— Расскажи мне, что с тобой происходит? — перехожу на «ты», потому что довольно странно выкать человеку, от которого тебя ведет, и с которым отношения давно уже вышли за рамки рабочих.

— Зачем? — ее голос едва слышен, и вся она слаба.

— Будет легче.

— Я не знаю… Это так странно. Мы ведь почти незнакомы…

— Тем более. Так проще. Расскажи, Таня… Поделись. Почему в тебе столько боли?

— Это настолько заметно?

— Мне — да. Я слеп, но порой замечаю намного больше, чем все остальные люди. Парадокс моей жизни.

— Это от рождения? Или… — Таня уводит разговор от себя, а мне, в принципе, это не так уж и важно. Главное, что мы перешагнули черту. И вообще разговариваем.

— Я потерял зрение по собственной дурости. Как врач, я долгое время принимал участие в боевых действиях. Потом комиссовался с ранением… И огромным ПТСРом, с которым не справился. В общем, я стал пить. Опустился. Это довольно быстро происходит, если на себя плевать. И ослеп в результате отравления паленой водкой. Это одно из осложнений. В подобном суррогате обычно содержится яд. Метанол. Однократное его употребление может вызвать нарушение нервной системы и слепоту. Вот и вся история.

Вот так, очень сжато, я рассказал Тане практически обо всей своей жизни. Я не любил вспоминать о том времени. Да и в памяти осталось не так чтобы много, ведь когда ты постоянно пьян — в голове вообще ничего не задерживается. Только дни бегут, и времена года сменяют друг друга. Но тебе до этого дела нет. Тебе вообще не до чего нет дела. Твоя жизнь, как кошмарный сон.

— Какая несправедливость… — прошептала Таня.

— Сам виноват… Тань, а, может, ну его… Это все? Пойдем, погуляем?

— Погуляем? — прошелестела она.

— Да! Ты и я. Или… есть что-то, что тебя останавливает? Кто-то… — добавил после короткой паузы.

— Нет! Нет… Вообще-то, мой муж меня бросил. Буквально на днях ушел к ровеснице нашего сына.

— Значит, он дурак. А мне повезло.

— Правда?

Ее голос настолько удивленный, что я только утверждаюсь в мысли о том, как мало она в своей жизни видела. Мои кишки полосует боль.

— Ну, конечно. Так, что? Пойдем?

— А как же чаши? И твоя работа…

— Сегодня воскресенье. По воскресеньям я работаю до обеда, ты — мой последний пациент. И твой массаж мы можем провести позже.

Она соглашается, кажется, даже сама удивленная этим решением. Торопливо переодеваюсь за ширмой. Ругаю себя, что напялил спортивные штаны и простую трикотажную футболку. Не лучший выход для первого свидания, хотя, наверное, как-то глупо мужику моего возраста переживать на этот счет.

Мы выходим на жаркую, воняющую раскаленным асфальтом улицу, и только там я понимаю, что идея с прогулкой в такое пекло — далеко не самая удачная.

— Ух, как парит!

— Да… Может быть, тогда в кафе? Есть здесь неплохое на съезде.

— Отлично. Степ… А ты не против, если мы доберемся машиной? Там кондиционер…

Я пожимаю плечами. Глупо отказываться от хорошего, в принципе, предложения. У Тани шикарная тачка. Меня это заставляет напрячься. Я не уверен, что смогу ей обеспечить тот уровень жизни, к которому она, судя по всему, привыкла.

— Японец?

— Да, Тойота. Сын подарил. Сумасшедший!

В голосе Тани впервые за долгое время слышится радость. Она любит своих детей, очень любит. Я представляю, что это могли бы быть наши дети, и… Нет, лучше не думать. Это больно. А у нас… еще многое впереди.

— Удивительно, что у тебя такие взрослые пацаны.

— Да… Даньку я родила в семнадцать.

— Осуждали?