Нападение акулы (Кубинский гаврош)

- Расскажите ещё что-нибудь, ну такое, знаете, интересное!

- Интересное? Как сказать, почти все в жизни интересное. Ну хорошо, расскажу вам ещё одну историю, пока время есть. - Мартин поднял голову и прислушался к тому, что делалось на палубе.

Ребята затихли и тоже начали прислушиваться к звукам, доносящимся сверху: шум волн, скрип рулевого колеса и хриплые голоса американских солдат.

- Это произошло в 1958 году, за несколько месяцев до того, как бежал с Кубы диктатор Батиста. Мне поручили доставлять продукты, медикаменты и патроны к партизанам в горы Сьерра-Маэстра. Несколько раз мне удавалось это проделать и все сходило благополучно.

- Как-то раз я со своим осликом был на краю большого поля сахарного тростника. Оставалась какая-нибудь сотня метров, и я бы оказался уже в горах. Но тут неожиданно на дорогу из тростника вышли два батистовца с автоматами в руках, двое других появились сзади. Ну и, конечно, руки вверх и все такое... - Мартин остановился вспоминая: - На мне была надета всякая рвань. Ну, был одет так, как ходят крестьяне в тех местах. Меня обыскали. И ничего не нашли. Как я пожалел тогда, что у меня в карманах не оказалось хотя бы десяти песо: они пошли бы их пропивать и оставили меня в покое. Вывернув мои карманы, батистовцы взялись за сумки, висевшие на спине ослика. Там была рыба. Это им не понравилось.

Все четверо бросились выворачивать сумки. По лицу одного из них я понял, что в руку ему попалась пачка патронов. Он ещё не вытащил её из мешка и не догадывался, что это такое. Но я определил момент, когда он должен был прозреть, прыгнул в тростник и бросился бежать. Высокие стебли сомкнулись, скрыли меня от взоров батистовцев. Вдогонку затрещали автоматные очереди. Cчастливая случайность, что в меня не попали, и не стали преследовать, ловить. Они знали, как меня заполучить: запалили тростник и стали ждать, когда я, поджаренный, выскочу на дорогу сам. Больше деваться было некуда.

- Но вы же живой! - заметил Эмилио.

- Живой, а думал, что сгорю. Я решил не выходить на дорогу, лучше смерть от огня. Забрался поглубже, в самую гущу тростника, ну, как вам сказать, оттягивал развязку...

- Ну дальше, что же дальше?

- Что дальше? Никогда не терять голову, вот что дальше. Всегда нужно искать выход, не поддаваться панике. Если бы я от страха метался по горящему тростнику, сгорел бы. Я сказал себе: "Стой, Мартин, ищи выход". И я его нашел. Пустил огонь против огня. Схватил горящий тростник, отбежал подальше от огня и выжег для себя порядочное место. Потом огонь меня уже не доставал. Правда, от чада и горячего воздуха я потерял сознание. Очнулся ночью. Батистовцы, видимо, решили, что я сгорел, не пошли меня искать. Так я и спасся, вышел, казалось бы, из совершенно безвыходного положения.

Старый рыбак замолчал, а потом добавил:

- Вот так, никогда не теряйте мужества. Побеждает тот, кто не сдается, а упорно борется...

"Ламбду" резко закачало на волнах. Очевидно, вблизи проходило большое судно. Задержанные кубинские суда вводили в акваторию военно-морской базы США Ки-Уэст.

Долго тянулось время. Наконец резкие, знакомые толчки о причал, звуки швартовки и грубая команда: "Вылезай!"

Яркое солнце ударило в глаза. Разобравшись, ребята увидели грязную угольную пристань, Солдатню, топтавшуюся по дощатым настилам, услышали крики команд на чужом языке.

С угрозами и бранью солдаты согнали рыбаков с пристани на мол и погрузили в крытые брезентом грузовики.

Вскоре кубинские рыбаки очутились в военной тюрьме. Ребят бросили в одну камеру вместе со взрослыми. Спали на старых газетах. Кормили их один раз в день.

Прошло три дня. В камеру не раз врывались полицейские, выстраивали всех вдоль стены. По очереди хватали и подводили к столу: снимали отпечатки пальцев, фотографировали. Если кто сопротивлялся, выворачивали руки. Взрослых рыбаков вызывали на допрос, а ребят не допрашивали, будто забыли о них. На третий день к вечеру их вывели во двор тюрьмы и предложили немедленно собираться. Куда - не говорили. Капитан попытался протестовать, но на его протесты никто не обращал внимания.

- Перевезем в Майами, - сообщили тюремщики. Во время время длительного переезда устали, обессилели от духоты и жажды. Никто не разговаривал.

Их высадили во дворе новой тюрьмы. Это пленники поняли по высокой кирпичной стене с колючей проволокой наверху и сторожевым будкам с пулеметами по углам.

ЦРУ БЕРЕТСЯ ЗА ДЕЛО

Внутреннее убранство служебных кабинетов Центрального разведывательного управления США в городе Майами ничем не отличается от убранства таких же кабинетов ЦРУ на любом другом континенте. Различие от северных стран составляют лишь пластмассовые жалюзи от солнца. На Кубе их называют персианами.

В комнате звонит телефон. К нему прямо от распахнутой двери подходит офицер.

- 35-й слушает!.. Это ты, Брэдли... Ты уже здесь? Прилетел из Пуэрто-Рико?... Какие новости? Как раз сегодня они есть. Что ж, заходи, все узнаешь...