Напарница вампира

— Я всё сделаю, — по-мальчишески улыбнулся инженер. — Клод, иди в мою комнату и принеси второе ружьё и патроны. Жани, когда выполнишь приказ Ивоны, поднимайся ко мне в башню. Я слышал, ты и сама неплохо стреляешь.

— А я?! — возмущённо крикнул мальчишка. — Я же мужчина!

— Ты будешь заряжать ружья, — невозмутимо ответил изобретатель. — Это очень ответственная задача. Выстрелить может и женщина, а вот зарядить!.. О, нет, зарядить ружьё женщина не сможет. Ну, что стоишь?

— Как прикажете, хозяин! — просиял мальчишка и умчался обратно во флигель.

— Удачи вам всем, — мягко улыбнулась я и повернулась к другому выходу из столовой — тому, который через комнаты ведёт ко входной двери. Откровенно говоря, я никогда в жизни столько не ходила, сколько мне предстояло пройти, но больше всего меня мучил страх не успеть. К сожалению, в доме не держали ни лошадей, ни экипажа: при необходимости за ними заранее посылали на ближайшую биржу, которая находилась рядом с отделением столичных стрелков.

— Постойте, Ивона! — окликнул меня изобретатель. — Пешком вы дойдёте только к ночи, когда спасать будет поздно.

— Знаю! — огрызнулась я, но тут же, смягчившись, добавила: — Но надо ведь хотя бы попытаться, верно?

— Разумеется, — невозмутимо ответил Лирье. — Но почему бы вам не испытать мой самоходный аппарат, коль скоро вы торопитесь? Он доставит вас в несколько раз быстрее, чем вы дошли бы пешком.

— Да, но… — смешалась я. Изобретениям я не доверяла.

— Никаких «но»! — решительно возразил инженер и подтолкнул меня к флигелю. — Идёмте, я вам всё объясню.

Самоходный аппарат Лирье отдавал мне не только из желания помочь поскорее получить помощь: изобретатель ещё и надеялся вывести своё детище из-под удара. Не знаю, с чего он взял, что пьяное отребье кинется непременно разламывать аппарат, по мне, так они бы пробежали мимо него, не заметив. Диковинное сооружение стояло на четырёх колесах, каждое диаметром чуть больше половины ярда. Над колёсами возвышалось креслице, к которому инженер лично пристегнул меня ремнями, а посередине были нагромождены непонятные мне детали «двигателя». Слава богу, инженеру хватило ума поставить сидение на рессоры, поэтому на каждой кочке я только подпрыгивала, а не лязгала зубами с риском прикусить язык. Лирье что-то объяснял насчёт экспериментального варианта и будущей коробки, которая скроет «потроха», но тут я попросила его не выражаться в моём присутствии.

Машина приводилась в движение педалями, в которые упирались мои ноги, и которые было необходимо крутить. Не прошло и четверти часа, как мои щиколотки разболелись так, словно их проткнули раскалёнными спицами, но до отделения стрелков было ещё далеко, а в подвале мёртвым сном спал мой напарник. Болели и руки: мне приходилось постоянно натягивать вожжи, которые поворачивали колёса (Лирье почему-то называл вожжи тяжами): правую, если я хотела свернуть вправо, левую, если влево и обе вместе, если хотела ехать прямо. Дорога имела очень мало поворотов, однако колёса норовили развернуться от малейшей выбоинки или бугорка, поэтому мне приходилось каждое мгновение быть начеку. Одному богу известно, как я не убилась, когда скатилась с горы вниз (и убилась бы, если бы не сумела в последний момент расстегнуть ремень), и как я потом толкала проклятую машину обратно наверх, не решаясь бросить в канаве.

Вообще говоря, мне сказочно повезло, что местное хулиганьё не встретилось мне на пути; мы, видно, разминулись в дороге. Столкнись они со мной, никакой подарок Мастера не помог бы мне скрыть мою скрипящую и булькающую самоходную телегу. Чем могло обернуться подобное везение для оставленных в доме товарищей, я старалась не думать.

Однако, несмотря на боль, усталость и неудобства, мы вместе с последним словом в современной технике уверенно продвигались вперёд, и наслаждением было видеть проносящиеся мимо нас деревья и дома острийской деревни. Как бы ни было неудобно ехать на этом аппарате, свою задачу — доставить меня как можно скорее — он выполнял, особенно когда я приноровилась к педалям, приводящим механизм в движение и перестала промахиваться, попадая на находящуюся посередине педаль, замедляющую движение.

До отделения стрелков я добралась почти без сил, с дрожащими руками и ногами, с негнущимися пальцами и с трудом смогла слезть с самоходного аппарата. На всякий случая затолкала его в кусты, оправила домашнее платье, которое позабыла сменить перед выходом из дома и решительно взялась за ручку двери.

Нельзя сказать, чтобы меня приняли ласково. Капитан стрелков, седой, с торчащими в стороны рыжими усами, представительный мужчина, едва впустив меня, заговорил о чрезмерно нервных дамочках, которые отнимают время у порядочных людей своими выдумками и намекнул, что мне бы лучше возвращаться к себе домой по добру-поздорову.

— Я не уйду, пока вы не обещаете мне помочь, — упрямо проговорила я. — Право слово, вы могли бы состязаться не в карточной игре, а в храбрости.

Стрелки расхохотались.