Напарницы

– Ты правильно рассуждаешь, опознание действительно нужно провести до начала допроса подозреваемого, но до опознания нужно провести одно очень важное, я бы даже сказала – важнейшее следственное действие. Ведь это же убийца! Вряд ли он так сразу признается. Значит, нам нужны доказательства. А опознание свидетелем, который просто видел его в тот день вместе с потерпевшей, доказательство слабоватое.

– Провести у него в квартире обыск! – радостно воскликнула Аулэ, наконец-то догадавшаяся, к чему клонит подруга.

– Правильно! – удовлетворенно улыбнулась Энту. – И что мы должны искать во время обыска?

Аулэ ненадолго задумалась и ответила:

– Нож, испачканную кровью одежду и сумочку Ласенны.

– Молодец! У тебя отлично получается! Только еще надо искать вообще любые предметы со следами крови, ну и в целом все, что может иметь хоть какое-то отношение к делу, тут заранее не угадаешь. Поэтому очень надеюсь, что симулятору не нужен точный список предметов, которые мы будем искать.

Точный список действительно оказался не нужен, однако симулятор отказывался озвучить результаты обыска, повторяя, что проведение следственного действия невозможно, пока Энту не догадалась, что сначала нужно проговорить вслух, что на проведение обыска нужно получить разрешение от начальника отделения полиции, которое расследует дело.

В результате обыска было обнаружено черное мужское пальто с замытыми следами крови на правом рукаве и на правой поле, темно-серые шерстяные брюки, тоже с замытыми следами крови, носовой платок с кровавыми пятнами и билет на шестнадцатое февраля на поезд из Версинты в Джиалэу, который прибывал в столицу в семнадцать сорок пять. Сумочки Ласенны в квартире Яганейсэ не оказалось. А вот ножей имелось даже несколько, и их на всякий случай изъяли все.

– Вот! – радостно оживилась Энту. – Это уже отличные результаты. Теперь надо отправить все вещи, на которых найдены следы крови, на экспертизу.

– Определить групповую принадлежность по ауре и биологическую группу этой крови, – подхватила Аулэ, – и сравнить с данными, которые были в заключении патологоанатома относительно крови убитой.

– И с данными крови подозреваемого тоже, – добавила Энту. – И надо еще обязательно задать вопрос, человеческая ли это кровь. Так всегда делают, на всякий случай.

– Так, еще у нас были следы крови на месте преступления, значит, надо провести экспертизу, чтобы установить, совпадают ли групповая принадлежность по ауре и биологическая группа этой крови с групповой принадлежностью и группой крови подозреваемого, – продолжила планировать расследование Аулэ, сверившись со своими записями. – И еще провести экспертизу всех ножей, чтобы эксперты искали на них следы крови, а если найдут, чтобы тоже определили групповую принадлежность и биологическую группу и сравнили с данными по крови подозреваемого и убитой. И эту еще, ну ту, которая должна определить, не были ли ранения потерпевшей нанесены одним из этих ножей.

– Да ты прямо прирожденный дознаватель! – улыбнулась Энту. – У тебя настоящий талант!

– Да это просто потому, что расследование учебное, да и ты все так здорово объясняешь, – начала отнекиваться Аулэ.

– Ты это брось! – с напускной строгостью сказала Энту. – Нечего принижать свои достоинства. Конечно, реальные расследования сложнее, но и по учебным видно, есть у человека склонность к такой работе или нет. Осталось назначить еще одну экспертизу, и все.

– Еще? – удивилась Аулэ. – Какую?

– Ну, вспомни, ты же сама говорила вчера о том, какой будет главный уличающий признак у нашего подозреваемого.

– Точно! – Аулэ просияла. – Надо еще провести экспертизу пореза у него на руке. У него ведь есть порез?

– Да, вот тут мы дали маху, – рассмеялась Энту, – после задержания надо было провести целительское освидетельствование на предмет выявления травм и повреждений. Ну да ничего, сейчас проведем.

Результат освидетельствования оказался предсказуемым – почти заживший порез на правой руке Яганейсэ имелся.

– Ну вот, теперь можно назначать экспертизу на предмет того, каков механизм образования обнаруженного у подозреваемого пореза, – довольно заключила Энту.

Однако, к удивлению напарниц, симулятор отказался озвучивать результаты всех трех экспертиз, каждый раз отвечая, что результат данного следственного действия в настоящий момент недоступен.

– Может, он сломался? – предположила Аулэ.

– Вряд ли, – возразила Энту, – скорее всего, это просто такой элемент приближения ситуации к жизни, ведь в реальности экспертизы никак не могли бы быть готовы раньше, чем мы провели бы первичный допрос подозреваемого. Так что давай проведем опознание, а потом будем придумывать вопросы.

– Именно опознание, а не очную ставку? – уточнила Аулэ.