Наперегонки с судьбой

— Привет, это я… — Он, видимо, принципиально, развернулся к ней спиной вместе с телефоном. Уж не надеется ли он, что она уйдет и не станет слушать? Фигушки!

— Да… тоже Настя. Что я могу сказать? Сам возмущен!.. Да нет, не слабоумная, это просто недостаток воспитания. Извини еще раз… Так что случилось?

Он покосился на Настю.

— Да, слушаю… В какой?.. И что с ним?.. Ладно, завтра сам разберусь… Пока!

Вот теперь, как поняла Настя, и наступил час расплаты! Закусив губу, она опустила голову, готовая услышать и даже «проглотить» все, что угодно… Но Павел, вместо того чтобы отругать ее как она того и заслуживала, вздохнул и направился в гостиную.

— Капитан в больнице… — дождавшись паузы в довольно бурном разговоре, охватившем уже все застолье, сообщил он. — Что случилось — не знаю, но лежит в травматологии.

Стоя в глубине своей комнаты, Настя слышала, как с ужасом ахнула Снежана.

«Второй четверг подряд не везет, — подумала она. — Что-нибудь да случается…»

Подавленная этой мыслью, она даже почти спокойно восприняла тот факт, что Павел не стал возвращаться к столу, а молча развернувшись, шагнул в сторону балкона. Наверное, не хочет ее видеть… И не стоит обижаться по этому поводу… Сама виновата. Ну кто ее, дуру, за язык тянул?!

Настя не знала, сколько времени провела вот так — стоя посреди комнаты.

Она слышала, как один за другим расходились гости. Разумеется, первой умчалась едва ли не плачущая Ромашка… Слышала звон посуды, которую сама Мария Петровна неспешно убирала со стола.

Потом ей показалось, что на балконе стало светлее. Подойдя поближе, она убедилась, что не ошиблась: в комнате Павла, до этого темной, вспыхнул свет.

Промаявшись еще несколько минут, Настя наконец решилась и выскользнула на балкон. Подкравшись на цыпочках к Пашиной двери, она заглянула внутрь. Как и следовало ожидать, этот «хронический отличник» сидел на своем широченном диване, обложившись со всех сторон тетрадями и книжками…

Глубоко вдохнув в себя воздух, словно она собиралась нырять, Настя тихо поскреблась.

— Извини, пожалуйста, я больше не буду…

— Чего не будешь? — Он не только не пригласил ее войти, но и не посмотрел в Настину сторону.

— Ну… Так по телефону отвечать.

— А больше и не надо.

— Идиотский ответ! — Чувство вины тут же покинуло Настю. — Терпеть не могу!

— Почему? — Он внимательно склонился над какой-то книжкой.

— Потому что это нелогично!

— Никогда не задумывался… Но так говорят.

— Мало ли всяких глупостей с языка на язык прыгает?!

— Слушай, ты вроде извиняться пришла, — равнодушно усмехнулся он, — а сама наезжаешь.

Настя мгновенно сникла.

— А ты… Ничего больше не хочешь мне сказать? Она с надеждой прижалась носом к балконному стеклу: а вдруг Паша ее все-таки позовет?!

— Хочу, — кивнул он головой. — Спокойной ночи! Едва не заплакав, Настя покорно отозвалась:

— Спокойной ночи… — и, понурившись, отправилась спать.

11

— Перерыв в клиентках? — увидев Лизу за одним из столиков кафе, Настя решительно выключила пылесос. — Представляешь, день только начался, а я уже устала, — пожаловалась она.

Лиза перевернула очередную страницу яркого журнала, лежащего возле ее чашки кофе, и посмотрела на подругу с сочувствием.

— Садись, трудяга… Тем более что бабы Дуни не видно, ворчать на тебя некому. Где, кстати, она?

— В поликлинику на весь день отпросилась… Слушай, что расскажу! Я сегодня с утра дозвонилась по одному из тех телефонов, которые Паша принес.

— По каким?

— Ты что, забыла? Я же отца ищу!

— А-а-а… Ну да. И что?

— Представляешь, совпало! Про Лихославль знает и уехал оттуда как раз в год моего рождения… Спрашиваю, как маму звали, а он отвечает: «Маша»… Странно!

— Почему? — Лиза оторвалась от журнала и посмотрела на Настю.

— Понимаешь, полное мамино имя Эмма. Но в детстве ее дома действительно звали Машей… Вдруг и правда он? Жаль, этот Петров спешил куда-то, говорить не мог. Но обещал вечером сам позвонить…

— Слушай, подруга, кстати, о твоей маме: ты ей про институт все еще не рассказала?

— Рассказала… Мол, поступила, и все у меня хорошо… А что дальше врать, еще не придумала.

— Во даешь! — Лиза хихикнула. — И она поверила?

— Ну да… Понимаешь, у мамы больное сердце, я ей уже, можно сказать, годами вру, где ж тут разобраться? Да она и сама от всех неприятностей прячется не хуже черепахи в панцирь… По «ящику» — и то одни сериалы смотрит, а как только новости начинаются, сразу выключает.

— Надо же!

Девушки помолчали, думая каждая о своем. Настя, собственно говоря, ни о чем не думала. Почему-то она уже с утра чувствовала себя уставшей. Может, и правда расслабилась из-за отсутствия своей «начальницы». В любом случае, сама мысль о возвращении к брошенному посреди кафе пылесосу вызывала какую-то сосущую тоску. Настя взглянула на глянцевую обложку журнала, который вяло перелистывала Лиза.

— Сама покупаешь? Дорогущий, наверное… — Настя потянулась к шикарно изданному журналу.

— А ты как думала? Здесь, в салоне, старых полно, а мне для работы новые нужны. Ты бы тоже почитала, когда время будет. Не век же быть в уборщицах!

— Не век… — Настя тяжело вздохнула. — Я дизайнером хотела стать.