Наперегонки с темнотой

К правительственным зданиям уже начали подходить толпы митингующих. Они требовали разъяснить ситуацию с исчезновениями людей, но пока к ним стягивалась лишь цепь военных с призывами разойтись. Кое-где намечались стычки.

— Дерьмо! — выругался я. — Прости, детка. Что там в интернете?

— Пишут, что в округе везде пробки, а на улицах беспорядки.

— Понятно.

Круто развернув машину, я поехал в сторону дома Роба и Айлин.

— Мы не едем в школу? — воскликнула Терри и было неясно, чего в ее голосе больше — удивления или восторга.

Я не ответил. Вместо того сосредоточенно вел машину, отмечая про себя, как непривычно много людей скопилось на улицах. Для небольшого городка с тихими районами это было в диковинку. Обычно по утрам нам попадаются лишь редкие прохожие, либо торопящиеся на занятия школьники, но сегодня на лицах всех встречающихся читалось волнение и растерянность. Похоже, мы были единственными, кто с утра не смотрел новостей.

— Думаю, школу мы сегодня прогуляем, — наконец сказал я. — Боюсь, эта волна может быстро докатиться до нас и тогда начнется паника. Не хочу искать тебя в толпе обезумевших родителей и ревущих детей.

— Согласна, — с плутоватой улыбкой проронила Терри, после чего уткнулась в телефон и принялась что-то быстро печатать.

Когда мы подъехали к дому Роба, он как раз отходил от входной двери. Айлин стояла на пороге, с тревогой наблюдая за тем, как стремительно он шагает к выходу из сада. Судя по его виду, этой ночью он тоже плохо спал.

Выбравшись из машины, я помахал ей рукой и стал поджидать, когда Роб выйдет к дороге. На приветственный вопрос о том, как у него дела, он резко бросил:

— Хреново! Новости смотрел?

— Только что услышал по радио. Вез Терри в школу, но послушав, передумал. Куда направляешься?

— Хочу съездить к Биллу, — щурясь от солнца, угрюмо проворчал он. — Может, он скажет что-то новое. Я уже звонил несколько раз, но трубку берет дежурный. Ты со мной?

Пока я раздумывал, сзади к нам подошла Айлин.

— Привет, Джон. Ты поедешь с Робби?

Она вышла к дороге следом за мужем и, как всегда, мило улыбалась, но было заметно, что на ней лица нет. В ее золотисто-карих глазах плескалось едва скрываемое смятение, а между тонких бровей залегла глубокая беспокойная складка. Несмотря на теплую погоду, она куталась в длинную вязаную кофту и, очевидно, мерзла.

— Да. Возможно, и правда удастся что-нибудь выяснить, — ответил я.

Айлин тотчас предложила Терри остаться с ней и та, недолго думая, согласилась. Дом Холдеров она обожала. Им обоим было уже слегка за пятьдесят и практически всю свою жизнь они прожили вместе, вот только с детьми у них не заладилось. Может, именно потому в свое время они с таким рвением взялись опекать меня, а затем перенесли эту опеку и на мою дочь. Пожалуй, она была для них кем-то вроде любимой внучки и Терри на их привязанность отвечала не менее пылкими чувствами.

Оставив их вдвоем, мы с Робом сели в машину и поехали к полицейскому участку. Вот только чем ближе мы к нему подъезжали, тем больше я снижал скорость. Людей и машин встречалось небывало много. Казалось, в это утро все жители нашего городка покинули свои дома, чтобы направиться к центру. Они двигались туда же, куда и мы — в сторону главной площади.

Подъехав к ней, мы с трудом отыскали парковочное место, а затем стали протискиваться сквозь непрерывно прибывающую толпу. Очень скоро я с удивлением отметил, что многие оборачиваются нам вслед, украдкой указывают на нас другим присутствующим и тихо переговариваются между собой. Все встало на свои места, когда к нам подошел один из давних приятелей Роба.

От него мы узнали, что историю о наших воскресных похождениях полчаса назад напечатали на первой полосе утренней газеты. Новость мгновенно разлетелась по городу, вызвала переполох и совместно с известиями из округа побудила людей отправиться за ответами к городской администрации. К нам то и дело подходили знакомые, но всем мы говорили одно — к написанному в газете добавить нам нечего.

Разузнать что-либо у Билла не вышло. Перед входом в отдел полиции стояло уже человек сорок и, так же как мы, они хотели услышать от него объяснения о происходящих событиях. Внутрь никого не впускали. Осознав бессмысленность своей затеи, пробиваться к нему мы не стали, да и едва ли это имело смысл.

Подозреваю, Билл знал не больше нашего, а если бы и знал что-нибудь, вряд ли рассказал в условиях нарастающей паники. К тому же факты о случившемся как-то просочились в прессу, хотя ни я, ни Роб ни с кем не разговаривали. Как журналисты обо всем пронюхали, оставалось загадкой.

Особому отделу на несколько дней удалось замять все подробности — они забрали улики, настрого запретили местной полиции распространяться о ходе дела, с нас взяли подписки о неразглашении и все же спустя полторы недели информация обо всем вылилась наружу. В это утро она произвела настоящий фурор. К девяти утра на площадь стеклось столько народа, что стало не протолкнуться.