Наперекор богам

Уже уложили домового спать до весны, разнеся кусочки блина по углам изб, теремов, землянок. Все тиши становились духи воды, леса, искали убежища от слуг Морены до следующей весны, когда вернется Лада из подземного плена. Не проказил более банник, притих хозяин овина. Лишь кикимора еще пыталась пакостить, но скорее в силу привычки. Но скоро и она подчиниться законам природы. Останутся люди на долгую зиму без охранителей дома и построек, но и злые духи зимой сны смотреть предпочитают.

Женщины заканчивали делать запасы на зиму, готовили пряжу, дабы долгими вечерами дочери на посиделках не бездельничали. Девушки вытаскивали из сундуков наряды, украшения – будет чем внимание к себе привлекать. Все они и рукодельницы, и красавицы, как песню заведут – заслушаешься. Да только верно говорят – встречают по одежке. Добры молодцы не токмо на рукоделие смотрят, али песни слушают. Быстро оценят и качество ткани, и вышивку, да и стоимость уборов подчас лучше девушек оценить могут. Это прабабок их удивить янтарем можно было, сейчас же племена ливские активный торг ведут, меняют камушки на зерно. У кого отцы да братья торговлей занимаются, али в княжеской дружине состоят – те и серебром похвастать могут. Да у кого в Полотеске колечка серебряного не найдется, пусть и самого простенького.

Мужчины до снега торопились справить работы на дворе, подправляли постройки, покосившиеся за время летней страды, латали крыши, ладили ставни, двери, заделывали щели в стенах. Большинство домов уже сияло на редком солнышке золотом свежей соломы, окна смотрели на мир бычьими пузырями, а в домах побогаче поблескивали тоненькие пластины слюды. Кое-где радовали глаз новые ставни с затейливой резьбой, а то и крылечко, взамен сбитого десятками ног старого. Между бревен выглядывал свежий мох. Тепло будет зимой в доме, а значит, работа домашняя станет спориться, радостью отзываясь на душе хозяев.

Тем, кто сам не мог работу тяжелую справить: вдовам, старикам, сиротам – помогали дружинники и холопы князя. Сегодня ты людям помощь окажешь, завтра они за тебя богов молить будут. А ведь молитвы именно таких сирых да убогих богам слышнее. Вот и получается, что сегодня князь им помогает, а случись завтра беда – и они князю на помощь придут.

Постепенно приближался Корочун, а за ним и до весны недалече. После новогодних празднований князь с дружиной отправятся санным путем в полюдье. Ежели год выдался урожайным – будет и ему прибыток, и дружине верной. А коли опять недороды, придется ему скотницу зорить, летом отправлять гостей за зерном, дабы народ от лютого голода спасти.

Пока же дороги под дождями стали непроезжими. В городе, по указу княжескому, еще мостили улицы деревянными плашками, по которым могли ходить люди. Верховым предписывалось спешиваться и вести коня в поводу. И только гонцы могли скакать очертя голову, криками разгоняя народ с дороги. Да токмо какие гонцы в такое время. Лишь раз и был, когда князь ладожский скончался, а сын его в Полотеске загостился. Да сколько годов уж прошло с той поры.

Жителям деревень добраться до града не было никакой возможности. Припозднившиеся торговцы ждали мороза, дабы успеть до снега вернуться домой. И наоборот, в деревнях ждали санного пути, дабы в Полотеске продать излишки урожая, да прикупить утварь для хозяйства, женам да дочерям тканей и украшений, сыновьям кинжал али пояс, детям малым заморскую диковинку, да себя побаловать хотя бы новостями да сплетнями, а то и увидеть что интересное получится. И будут в деревеньке их обсуждать новости до следующей поездки в стольный град, ежели не случится чего ранее.

Мастеровые ладили луки, подмастерья и ученики делали стрелы. Еще похолодает, ляжет снег, и пойдут в леса охотники бить белку да куницу, да другое зверье. Всякому известно, что зимой добытый мех не в пример гуще да добрее. Лишь ленивый да изнеженный бьет зверя летом, да потом жидкие шкурки сбыть пытается. Да токмо мало на что они годны будут. Разве что в сапоги для тепла, али кафтанишко подбить, в коем зимой работу грязную делать.

По лесу еще шныряли мальчишки, искали забытые беличьи схроны, собирали оставшуюся клюкву, бруснику. Иной раз набредали и на поздние грибы. Матери хоть и серчали за порванную да испачканную одежду, но сильно не ругались. В избе тесно, а дети все не с пустыми руками приходили. Несколько раз видели в лесу медведя. Нагулявший за лето жирок Михайло Потапыч с ватагой шумных сорванцов не связывался и, издав недовольный рык, уходил в чащу. Но вскоре и он пропал, найдя себе подходящую берлогу. Лишь сороки скакали по голым веткам, да в ельнике изредка мелькали неугомонные белки.