Наперекор стихии

Когда упрямые пальцы властно сжали пышную грудь, несчастная попыталась вырваться, но Томас Лиол держал ее крепко.

— Я сделал хорошие деньги на этой американской войне. Тебе понравится моя щедрость.

— Пустите меня!

— Не торопись, Селена, подумай! Я буду очень, очень щедр с тобой: хорошая одежда, великолепный экипаж — все, что ты захочешь…

Селена с трудом вывернулась из омерзительных объятий. Раскрасневшийся, поблескивая потным лбом, заботливый друг семьи продолжал:

— Я вижу, ты еще не повзрослела.

— Да! Я навсегда останусь ребенком в подобных делах! — гневно прокричала Селена, дрожа всем телом. — Вы купили часть папиных акций, вы можете купить Поинзиану. Но вы не учли одного: я не продаюсь!

Протерев лоб мятым носовым платком, Лиол с такой досадой и обидой сузил глаза, что девушке стало не по себе.

— Как хочешь, — сухо проговорил он. — Но прежде чем эти двери захлопнутся за тобой, я хочу, чтобы ты знала — банк собирается сдать в этом году Поинзиану какому-то американскому спекулянту.

— Но… Вы же только что сказали, что могли бы купить ее…

— Если бы ты была более уступчивой, я сделал бы это. Уверен, что банку выгоднее получить сразу все деньги от продажи, чем взимать их частями за аренду. Но теперь… Теперь Поинзиана достанется американцу. — Мстя за ускользнувшее от него удовольствие, Лиол стал жестоким. — Пока этот человек располагается со своей любовницей в отеле «Виктория», но ему наверняка хочется иметь более просторную квартиру. Например, великолепное поместье с садом и танцевальной залой…

Не способная больше слышать ни слова, Селена распахнула дверь кабинета и бросилась прочь, не обращая внимания на удивленных клерков. Только оказавшись на улице и вдохнув полной грудью свежего морского воздуха, девушка почувствовала облегчение. Но боль от услышанного отступила ненадолго. Едва бедняжка отошла от конторы, смысл сказанного кольнул с новой остротой, принося мучительное страдание.

Спекулянт будет владеть домом, в котором она провела всю свою жизнь. В котором полная изящества, кроткая, нежная мама напевала любимые песни, наполняя все необъяснимым очарованием. В доме, где отец, распираемый гордостью, слушал игру дочери на пианино красного дерева, привезенного из Парижа…

Достигнув «Виктории», Селена замедлила шаг. Улица напротив отеля была переполнена людьми, входившими и выходившими из четырех универмагов, располагавшихся рядом с отелем.

— Мисс Хэлстид, подождите минуточку!

Обернувшись, девушка увидела капитана Маккорда.

Под руку его держала высокая, красивая женщина с завитыми черными волосами и огромными карими глазами.

Селена, с большим интересом следившая за модой, была уверена, что шикарный наряд эффектной подруги капитана приобретен в парижском доме моды. Кричащего зеленого цвета юбка; отделанный фуксиновым бархатом, тщательно подогнанный лиф светло-зеленого отлива и такого же цвета фуксиновыми сливами украшенная шляпка, кокетливо надвинутая на глаза… Столь смелый костюм мог смутить любую женщину, однако подруга капитана держалась с завидным достоинством и непринужденностью.

Нагнувшись и шепнув что-то спутнице, капитан оставил даму и подошел к Селене.

— Мне необходимо поговорить с вами.

— Дайте мне пройти!

— Позвольте мне проводить вас и объясниться…

Попытка девушки обойти назойливого капитана не привела к успеху: он загородил ей дорогу.

— Оставьте меня, иначе…

— Не устраивайте сцен, — спокойно и серьезно перебил Маккорд. — Там, справа, мой экипаж.

— Мне нечего вам сказать, капитан Маккорд. Кроме того, у меня нет никакого желания кататься с вами.

— Тем не менее вы поедете!

И прежде чем Селена успела сообразить, что произошло, она оказалась на руках капитана, который, не обращая внимания на сопротивление, понес ее к экипажу. Мужчины, стоявшие поблизости, с глубоким вниманием и не меньшим интересом улыбнулись, когда задравшийся кружевной подол нижней юбки обнажил белые, шнурованные панталоны. Поймав их плотоядные взгляды, Селена залилась краской. Пораженная бесчинством капитана, она не могла произнести ни слова. И только когда «бессовестный пират» опустил ее на кожаное сиденье изящной коляски с большими красными колесами, а сам с завидной быстротой и легкостью взобрался и сел рядом, несчастная жертва прилюдного похищения попыталась напомнить о своих правах:

— Как вы посмели?.. Я не хочу…

Но голос ее звучал так растерянно, что вместо ответа похититель одарил ее мягкой улыбкой и щелкнул кнутом над спинами лошадей. Карета дернулась и помчалась прочь от отеля в сторону Бай-стрит.

— Куда вы меня везете? — потребовала объяснения Селена.

— Что вы так разволновались?

По-видимому, капитан относился ко всему этому как к развлечению, но когда девушка дернула его за руку и потребовала немедленно дать ей выйти, на лице его появилось раздражение.

— Прекратите! Вы хотите, чтобы лошади встали на дыбы и мы свернули себе шеи?

— Мне все равно. — Слезы беспомощного гнева наполнили глаза юной красавицы.