Наперекор судьбе

Тепло мгновенно охватило их. В дальнем углу большой уютной комнаты в каменном камине полыхал огромный огонь. Пучки сушеных трав и копченое мясо свисали с низких деревянных стропил. Стены покрывали яркие шерстяные ковры. Возле камина лежали овечьи шкуры, которые использовали в качестве кроватей и сидений.

От железного котелка, булькавшего на огне, поднимался восхитительный запах. Мэдселин почувствовала, как рот у нее наполняется слюной. Очевидно, женщина все хорошо понимала: она нежно взяла Мэдселин за руку и подвела к огню. Эдвин был поглощен серьезным разговором с фермером, и Мэдселин догадалась, что он, очевидно, толкует ему об Орвелле и его людях.

Мэдселин благодарно улыбнулась жене фермера, которая отмахнулась от ее слов своей пухлой рукой. Через несколько минут, укутавшись в толстое теплое одеяло, Мэдселин обнаружила перед собой миску с каким-то варевом. Рядом с ней уселся Эдвин. Рот у него был забит хлебом.

— Какие новости? — тихо спросила Мэдселин.

— Он пошлет двух человек к Малле, чтобы предупредить его. За время летнего набега скоттов они потеряли всех своих лошадей, поэтому им потребуется некоторое время, чтобы добраться туда. А мы пока можем лечь и немного отдохнуть.

— А он верит тебе? — Мэдселин метнула взгляд на фермера и его жену, которые потихоньку разговаривали у дверей. Что бы фермер ни сказал, жена его, похоже, была полностью удовлетворена, поскольку она вернулась с сияющей улыбкой и с несколькими чашами эля.

— Насчет Орвелла? Да. — Эдвин одним махом проглотил варево, и лицо его расплылось от удовольствия. Жена фермера обрадовано подмигнула, и Мэдселин решила более внимательно приглядеться к своей хозяйке.

У нее оказалась прекрасная кожа, и вообще она была довольно привлекательна, с серебристыми мягкими волосами и игривыми голубыми глазами. Казалось, что Эдвин увлек ее. Это было маловероятно, и Мэдселин улыбнулась про себя.

— Очевидно, Осрик недолюбливает Орвелла и приветствует каждого, кто хотел бы, чтобы справедливость восторжествовала, — продолжал Эдвин. Выпив эль, он поставил чашу на стол и вытер рукавом рот. Жена фермера подхватила чашу и за считанные секунды наполнила ее вновь.

— Если бы я не знала наверняка, то решила бы, что она пытается напоить тебя, — ехидно заметила Мэдселин. И скривила рот при виде его озадаченного лица. И словно нарочно, жена фермера, которую звали Фрида, стала побуждать англичанина выпить, чтобы вновь наполнить его чашу. Поддаваясь напору и не имея сил сопротивляться, Эдвин лишь кивал головой и пил. Мэдселин даже стало его жаль.

Грациозно поднявшись, она встала у Эдвина за спиной и твердо опустила ему на плечи руки движением собственницы. Пользуясь всевозможными красноречивыми жестами, Мэдселин умудрилась убедить Фриду, что им обоим нужно выкупаться и немного поспать. Фрида как-то настороженно поглядела на нее, но к Эдвину, похоже, вернулся дар речи. Он сказал что-то такое, отчего лицо ее расплылось в широчайшей улыбке. И она вылетела из комнаты в потоке юбок и волос.

— Что ты сказал? — спросила Мэдселин, усаживаясь рядом с ним.

— Я сказал ей, что мы недавно поженились и что ты рвешься выразить свою супружескую преданность. — При этом он продолжил жевать хлеб, избегая смотреть Мэдселин в глаза.

— Понятно. — Сердце у нее начало биться быстрее от одной только мысли, что их ждало.

Дальнейшее обсуждение было прервано появлением огромного деревянного корыта. Несколько сильных пареньков принесли ведра с горячей водой. На столе были расстелены чистые сухие одежды и одеяла. А потом всех выдворили из комнаты — быстро и решительно. Произнеся несколько тихих слов, и сама Фрида покинула комнату.

— Что она сказала?

— Что корыто достаточно большое, чтобы вместить нас обоих, так что она пожелала нам приятно провести время, — усмехнулся Эдвин.

От такой мысли щеки Мэдселин вспыхнули.

— Чем быстрее вы уйдете, тем лучше! — приказала она, плотнее натягивая на себя разодранную в клочья одежду.

— Мы ведь женаты! — возразил он, улыбаясь ее неловкости. — Будет несправедливо, если ты сейчас вышвырнешь меня вон.

Он явно наслаждался ситуацией, но Мэдселин понимала, что он прав.

— Ну, тогда тебе придется отвернуться, пока я не закончу.

— А мы разве не можем просто попробовать? Вместе? — Слово это повисло в тишине, как и вся его фраза. В голосе его не было насмешки, просто тихая мольба. В камине метался и потрескивал огонь.

Мэдселин с удивлением обнаружила, что она обдумывает последствия столь дикого предложения. «Ведь никто и никогда не узнает, что мы провели несколько часов вместе как муж и жена. Вполне вероятно, что Эдвина утром убьют». Эта мысль неотвязно преследовала ее всякий раз, когда она смотрела на него.

«Этот англичанин защитил меня ценою собственной жизни и не выговаривает мне, хотя все это случилось по моей вине. Я никогда не встречала мужчину вроде него и вряд ли когда-нибудь встречу».

Она опустила голову и закрыла глаза, не желая видеть выражение его лица.

— А ты, в самом деле, хочешь этого? — «Это не внезапный импульс и не каприз. Все гораздо глубже».