Наперекор судьбе

Джей отправлялся в Шотландию, где его ожидал курс усиленной подготовки. Десантники были частью крупномасштабной воздушной операции, подробностей которых ни Джей, ни его сослуживцы не знали. Он по-прежнему командовал взводом в звании лейтенанта, хотя командование подало документы на присвоение ему звания капитана.

В поезде только и было разговоров о предстоящей операции. Все строили домыслы, называя возможные даты начала: на следующей неделе, через месяц, в мае, в июне…

Но точных сроков не знал никто. Даже Эйзенхауэр – главнокомандующий операцией «Оверлорд» (так ее назвали) – и его ближайшее окружение. Этого ни знали ни Маунтбеттен, ни даже Черчилль.

Однако страна готовилась к ее началу, и каждый стремился внести посильный вклад в общее дело.

* * *

– Я устроилась работать на военный завод в Слау, – сказала Адель, позвонив леди Бекенхем. – Чувствую, я тоже должна внести свой вклад в общее дело, а не щелкать эти дурацкие фотографии.

– Вполне разделяю твое мнение. Уверена, тебя с радостью возьмут.

– Конечно, если дети выдержат разлуку со мной…

– О детях не беспокойся. Им победа нужнее, чем взрослым.

* * *

Адель не думала, что ей понравится работа на заводе. Она даже жалела, что не устроилась сюда раньше. Теперь она сидела в громадном здании, окруженная сотнями других женщин. Атмосфера общего труда с его ритмом и пульсирующей энергией действовала на нее очень благотворно. Они делали гильзы для снарядов. Адели нравилось все, кроме ужасающего шума. За ним не было слышно музыки, льющейся из громкоговорителей, – благая затея заводской администрации. «И как они тут только не оглохнут?» – думала Адель.

Ее охотно взяли. Военные заводы работали в три смены. Потом она узнала, что за несколько месяцев лихорадочной подготовки к операции «Оверлорд» было изготовлено тринадцать тысяч самолетов, семнадцать тысяч танков и миллионы бомб и снарядов. Сидя среди гула и грохота станков, Адель вспоминала свое бегство из Франции. Как и тогда, она ощущала себя частью чего-то огромного и непредсказуемого. Но если в те дни основным чувством был страх, сейчас она ощущала радость от своей причастности к общему делу – очень важному и крайне необходимому.

На работу она ездила автобусом. Пассажиры говорили о том, что шоссе и железные дороги освобождают для передвижения военной техники и войск. В графствах Сассекс и Кент людей переселяли в другие места, а их дома занимали для военных нужд. Миллионы солдат и офицеров готовились к переброске на континент. Казалось, даже воздух в эти погожие дни был насыщен человеческой энергией. Решимость людей ощущалась почти физически.

Готовящееся вторжение во Францию для Адели имело особое значение. Если операция «Оверлорд» увенчается успехом… впрочем, иначе и быть не могло при такой чудовищной концентрации людских сил и техники… войска союзников освободят Париж. Освободят Люка. Возможно, ждать осталось совсем недолго. По крайней мере, она хотя бы будет знать, что с ним…

* * *

– До свидания, моя дорогая.

– До свидания, Бой. Береги себя. Очень береги.

– Естественно. Никто другой за меня этого не сделает.

– Бой, тут нет ничего смешного.

– Да. Но это очень будоражит. Наконец мы их погоним, не давая остановиться. Жду не дождусь.

– Тебе много известно?

– Совсем мало. Только то, что это начнется скоро. В конце мая или в первых числах июня. Я говорю, основываясь на знании реального положения дел. На месте нам сообщат некоторые подробности. Но вряд ли много скажут. Как говорил Маунтбеттен, самым эффективным оружием во время вторжения является внезапность.

– И ты отправишься…

– Пока это одному Богу известно. Куда-то во Францию. На танке. Помчусь во весь опор. Ты не волнуйся, дорогая. Со мной все будет в абсолютном порядке.

– Очень надеюсь, – хмуро ответила Венеция.

* * *

Бой возвращался к своим гвардейцам. Его назначили командиром роты в одной из танковых дивизий. Перед отправкой во Францию им предстояла солидная подготовка на побережье и непосредственно в воде, при сильных волнах.

– Условия, максимально приближенные к боевым, – говорил ему довольный командир.

Бой предполагал, что местом их высадки будет либо Нормандия, либо Кале. Уж лучше высаживаться в Кале. На пляжах Нормандии им будет негде укрыться.

Неужели это начало конца войны? Бою даже трудно было себе это представить. Их учения проходили в местах, которые он очень хорошо знал. Здесь он когда-то играл в гольф, наблюдал за скачками, проводил свои аукционы. Чем же он займется после войны? Наверное, жизнь станет еще увлекательнее, особенно с тех пор, как его жена из пустоголовой, скучающей женщины превратилась в энергичную целеустремленную деловую даму, способную тащить на своих худеньких плечах всю коммерческую сторону «Литтонс». Она почувствовала вкус работы и независимой жизни. Эта мысль несколько волновала Боя.