Наперекор Судьбе

Вот пропела командирская труба — пехота монолитной массой двинулась вперёд, тарантинцы и фракийцы поскакали вперёд — они первыми начнут обстрел, заодно охватив врага с флангов. В этом сражении никто не выживет — мятежники должны всегда наказываться смертью. Теперь, в обновлённом царстве, будет только так.

Били барабаны, ставя шаг, пехота не спеша двигалась вперёд. Эвмен, с соматофилаками и ксистофорами двигался следом — приглядывая за строем солдат. Благо, строй она держать научилась очень хорошо — пара месяцев муштры и вот они, практически наследники войск Александра…

Первыми жертвами тарантинцев предсказуемо оказались галаты — не признававшие доспехов, они были крайне опасны в ближнем бою и крайне уязвимы в дальнем… Первые же залпы начали собирать богатый урожай, даже отсюда, издали, Эвмен видел, как быстро редеют ряды галатов. Приказ… Тарантинцы поскакали дальше, окружая изготовившихся к бою мятежников. К счастью, кавалерии, как таковой, у них не было — только небольшой отряд стратега. А, нет, военачальника — кавалерия была тоже галатская… И этот отряд жался к своей пехоте, в тщетной надежде избежать своей смерти.

Да… Стыдно признать, но Эвмен уже устал от войны — несколько месяцев он гонялся за врагами Пергама, уничтожая их везде, где это только возможно. У Кахины уже появился небольшой животик — его дитя росло, с каждым днём становясь больше, а он, вместо того, чтобы проводить время со своей семьёй, носился сутками в седле по всему в несколько раз увеличившемуся царству. Отчасти, именно это объясняло его беспощадность к врагу. Даже правители уязвимы чувствам…

Пехота продолжала приближаться к мятежникам, тарантинцы же, окружив вражеские войска, начали кружить вокруг них, заливая строй дротиками. Эдак для пехоты ничего и не останется… Впрочем, поняли это и вражеские войска — постояв под непрекращающимся обстрелом несколько минут, солдаты зашевелились. Спустя некоторое время, сариссофоры двинулись к пергамской армии, медленно, прикрываясь щитами со всех сторон, но всё же теряя людей, они продвигались вперёд. Особенно, конечно, не позавидуешь солдатам в последней шеренге — прикрываться щитом с тыла, держа в руках сариссу…

— Может, дать им последний бой, стратег? — спросил Эстарх.

— Делать мне больше нечего, кроме как сохранять честь мятежникам. Будем расстреливать как зайцев. Эстарх, ты чего это, бунтарям симпатизируешь?

— Нет, стратег…

— То-то.

Взрык командирской трубы и армия останавливается на месте. Застрельщики начинают своё дело, уничтожая медленно двигающиеся вперёд таксисы. Застрельщики на флангах, делая залп, продвигаются на несколько шагов вперёд — дабы увеличить потери наступающих мятежников и заменить тарантинцев — у кавалеристов дротики уже закончились… Минута сменялось минутой, вот уже в тыл врагу вышли пельтасты, выкашивая всё больше солдат.

Вражеский военачальник — дикари, как всегда, не любили думать на поле боя, рванул к ближайшей гиппархии тарантинцев, надеясь, видимо, навязать ближний бой… Да будет так — по мере его удаления от своих войск, отряд окружили тарантинцы. Итог был закономерен — единый, мощный удар буквально смёл военачальника с охраной…

Наконец, вражеские таксисы, словно натолкнувшись на непреодолимое препятствие, встали на месте. Видимо, увидели смерть своего военачальника… Простояв некоторое время под непрекращающимся обстрелом, они начали отступать в сторону пельтастов — надеялись всё-таки завязать рукопашную схватку? Однако, выдержки им для этого не хватило — солдаты дрогнули. Пройдя в строю, словно по инерции, ещё несколько метров, они, бросая на ходу сариссы, побежали…

— Стратег, приказать?..

— Зачем, Эстарх? Стрелы сделают своё дело не хуже…

Наконец, пронзённый стрелой, на землю упал последний мятежник.

— Как-то…

— Неинтересно?

— Не совсем то, что я хотел сказать, стратег…

— Я понял тебя, Эстарх. Но мятежи давить и неприятно, и, чаще всего, слишком легко. Для боевого офицера, каким ты являешься, по крайней мере…

— Да, стратег… — согласился, подумав, гиппарх, — это просто какая-то бойня.

— Ну, что поделаешь, не всегда же нам с тобой рисковать жизнью. Ладно, выдвигаемся в Гордий — там передохнём сутки. После армию в Пергам, а сами — в Эфес. Надо посмотреть, что же там идёт не так…

Солнце клонилось к закату, у армии было совсем мало времени, чтобы спуститься с плато — в темноте это сделать было намного сложнее… Над полем боя уже начинало летать вороньё — словно им кто подсказал, где можно поживиться свежей падалью…

Глава 8. ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

— Тише, думаешь, аргираспиды глухие? — прошипел командир небольшого отряда. Его выделяли очень дорогие и качественные доспехи. Впрочем, чувствовал себя он в них не слишком уютно, было заметно, что ему это непривычно.

— Я тихо! — ответил второй. Хотя действительно и наступил на ветку.