Наперекор судьбе. Озарение (СИ)

Очевидцы часто толковали, мол, видели человека в белом, стоящего и пристально, не шевелясь, наблюдающего за самыми важными событиями страны. В тавернах разные, в основном гулящие и развесёлые простолюдины, чтобы навести на себя презентабельный и притягивающий вид, выдумывали любую историю, в том числе что они сами знакомы с одним из таких мистических людей, лишь бы ещё забесплатно подлили кисло-сладкого вина.

   Воины же чаще и правдивее толковали о том, что почти близко рассматривали их, пытаясь заглянуть в престранные разноцветные глаза, которые манили ещё издалека. Строгое одеяния, глубокий капюшон, таинственные руны на мантии, от которых почти невозможно было оторвать глаз, всё это вкупе со слухами возвышали наблюдателей чуть ли не до прислужников самих божеств. Оружия у них никогда не наблюдалось. Они всегда держались на поле боя возле генералов или капитанов, периодически нашёптывая им указания, противиться которым не было сил. Один их внешний вид вызывал у людей потаённый страх перед неизвестным. Почти как каменные статуи они восседали на своих конях, лишь изредка поворачивая голову в нужную им сторону; никогда не моргая, взирали они на свои цели без эмоций. Взгляды наблюдателей, у многих из которых были разноцветные глаза, были проникновенными и холодными. Некоторые смельчаки пытались подойти к ним, аккуратно, так, чтобы наблюдатели их не заметили, но по их воле это никогда не получалось.

   Дабы пополнять ряды ордена белых наблюдателей, в особенный день по всему миру трёх земель разыскивались дети. Сыск был направлен на брошенных родителями беспризорников. За ними устанавливалась слежка, чтобы проверить, каковы они, что ими движет и чем те живут. Орден искал одиночек, молчаливых, озлобленных на свою судьбу. Когда же выяснялось, что это был относительно чистый человек, неиспорченный уличной жизнью, его похищали и ночью уводили в приют для дальнейшего изучения. Многие там и дня не выдерживали. Их истязали калёным железом, морили голодом, выпытывая информацию о прошлом – так проходило около двух недель, и они буквально ломали психику почти до безумия. Вопросы были колки, словно иглы в череп, но необходимы для построения дальнейшего обучения. В них уничтожалась индивидуальность, человечность. Под конец каждый из наблюдателя был неотличим от другого, словно два одинаковых клинка из рук опытного кузнеца.

   Ставка была на то, чтобы они в будущем будут нечувствительны к боли и любым другим напастям, чтобы их, что самое важное, при поимке невозможно было сломить, и разузнать любую важную информацию. Выявляемые данные о прошлом каждого, которые всегда были правдивы, записывалась – всё было учтено и взвешено. Адептами собиралась и проверялась информация об особенностях поведения и типах характера. Выбраться из заточения детям было невозможно: оставалось только терпеть и ждать – что же с ними будет дальше. И всё это для достижения одной цели – создать непоколебимых и беспрекословных исполнителей на служение короне, обучить их не доверяться пустякам; только факты и доказательства могли внушить им уверенность. Всё это было для того, чтобы создать армию одиночек, влияющих на судьбы тысяч жителей простого народа.

   Приказы свыше от Терата, правой руки главы ордена, были трудновыполнимыми. Для достижения разнообразных целей наблюдатели шли на всё, кроме убийства. Поначалу им, особенно в юношестве, совершенно не нравилось то, чем они занимаются, как их тренируют; упражнения на выдержку и неторопливость в суждениях были нестерпимо скучными и сложными. Почти одно и то же каждый раз, но у юношей, выдержавших первые недели, не было иного выбора кроме как продолжать тренировки и занятия по насыщению разума. Обучение длилось вплоть до шестнадцати лет, к этому времени все они выглядели не по своему возрасту. Не по годам зрелые от изматывающей нагрузки, под белой мантией и суровым впивающимся взглядом – все они были похожи друг на друга. О личной жизни и речи быть не могло, на это попросту не находилось времени, да и это попросту им не было нужно.

   Почти никогда не снимая белое одеяние, они с трудом привыкали к тому, что оно при любых формах тела было неудобно и сжимало почти в каждом месте. Поначалу они ненавидели это облачение, но оно спасало многих из них от многих смертельных приёмов. Одеяние даже спасало от выстрела в голову из арбалета, так, по крайней мере, докладывали воины, что наблюдали за ними на поле боя.

   Толстая мантия была непростой, многослойной, из редкого вида кожи животного, которое считалось для всех вымершим, но выращивалось в тайне глубоко под землёй. Каждая из крючковатых рун расписывалась и заговаривалось главой ордена, который был старше самого Терата, и главное, по сказаниям старых мужей, владыка вовсе не был ЧЕЛОВЕКОМ.

   Исполнителям приказов свыше внушали неверие в старых и новых богов, только логика и разум имеют вес – это им вбивали ещё с малого возраста, и убедительно доказывали.