Наперекор судьбе. Озарение (СИ)

   – Такого сильного снегопада вперемешку с дождём мне ещё не доводилось видеть. – произнёс почти про себя Ронэмил, одноглазый копьеносец, с коричневыми волосами собранными сзади в хвост. – Я чувствую: здесь замешано колдовство, – произнёс он уверенно.

   Некоторые с ним согласились, другие же сохраняли молчание, периодически с опаской всматриваясь в небосвод. Наёмник Ронэмил подозрительно наблюдал всю эту непогоду большую часть пути. Он часто вглядывался в небо, думая о своём незавидном прошлом, которое часто его догоняло, вводя в дурные настроения, которые он умел использовать себе на благо – в бою.

   – Старина, это непросто снегопад, ты глянь получше: намечаются грозы. – озадаченно ответил рядом шедший Вельмол.

   – Колдуны хотят нас запугать, что вы на это скажите, а ребят? – поинтересовался Ронэмил.

   Орава наёмником в ответ громогласно ударила в свои щиты кулаками, отвечая, мол, мы готовы к бою.

   Но как Вельмол не пытался скрыть от себя правды, ему всё же было скучно на этих неприветливых землях. Он ждал, когда же всё закончится, и он на корабле отплывёт обратно на родину – в Горбри. Его нетерпение нарастало, он понимал, что этот поход затянется надолго. Он чувствовал, молодая красавица Филити ждёт-дожидается его уже не первую неделю.

   Как только разразился первый раскат грома в сером небе, многие из солдат инстинктивно подняли ввысь щиты в попытке укрыться от угрожающей молнии, которая, по их мнению, могла поразить любого. Но её не последовало, только дождь стал хлестать сильнее, а чуть погодя сменился на мелкий град.

   В ночи свет далёких разноцветных вспышек в небе озарил округу. Воины и наёмники сбились с пешего ритма, прекратили вовсе идти и сгруппировались в одну кучу от страха, который пытались скрыть. Для многих это было что-то ненормальное, некоторые говаривали, что эти вспышки неспроста, а для устрашения от Безымянных колдунов. Капли дождя нескончаемо тарабанили по броне солдат и кожаным накидкам наёмников, которым не выдавалась броня. Дождь с градом был настолько сильным, что калечил открытые участки тела наёмников, не додумавшихся вовремя защититься щитом. Они быстрее солдат вымокли до нитки, но никто особо не жаловался, понимая, что в ближайшее время они выйдут победителями из очередного набега и получат свои долгожданные денежки.

   Капитану не нравилось то, что армия струсила. Он взревел на них со всей яростью, призвав собраться с духом и идти дальше. Некоторые не могли устоять перед его повелительным возгласом, и действительно повиновались, начали выдвигаться дальше.

   Спустя треть часа, завидев вдалеке свет огней и деревянные бараки и хибары, армия императора Мистамина, под руководством капитана Отамира, обрадовалась увиденному и ускорилась. Вельмол придирчиво осмотрелся по сторонам, и навсегда запомнил многочисленные, чуть ли не чёрно-мёртвые деревья, стоящие без единого листочка на ветвях. В ночных вспышках гроз он приметил траву под ногами, которая была тёмно-серой, чахлой. Земля от дождя как на зло была липкой, скользкой, что мешало воинам быстро передвигаться. Чернобородый оглядел лица солдат и наёмников и навсегда запомнил решительных молодых парней, и возрастных мужей, с лицами печальными, чуть ли не скорбными. Видимо последние понимали, что в скором времени принесут этой деревушке лишь одно: смерть.

   Чернобородый Вельмол, который был средне-преклонного возраста, понимал, что занимается чёрной работой, несущей несчастья. Но также он твёрдо осознавал, что самое главное так это то, чтобы его семья из шестерых человек не знала бед, чтобы не голодала и не мёрзла так, как это часто бывает в зиму с жителями Горбри. Семья для него была превыше всего, чужие люди, со своими заботами и стремлениями, его не заботили. И именно в этом он крупно ошибался, впрочем, время покажет.

   Многие из наёмников, приближаясь к деревушкам неприятеля, чихали и кашляли. Сопли только так текли ручейками из разнотипных носов. Они сморкались в траву, иногда на сапоги ничего не подозревающих соратников, которые шли почти вплотную друг к другу. У некоторых из-за слабого иммунитета к такому климату на лице и руках виднелись мелкие язвы, которые вызывали нестерпимый зуд, и самое глупое действие было расчёсывать их грязными ногтями. Некоторые из них умирали за долгий путь по землям Лериля, не дойдя до места назначения в муках. Их соратники всё это слышали и видели, и это уж точно не прибавляло им храбрости перед боем.

   Но один из наёмников не унывал. Вельмолу нравился дождь, он чувствовал в нём нечто романтичное – одновременно грустное и успокаивающее. Он нравился ему больше, чем обычная и скучная, ничем непримечательная погода, в которой его настроение было ровным – ни радостным, ни печальным. Он желал воспитать в своих детях ту духовность, которую замечал в отце. Также ему желалось в буквальном смысле внушить в сознание детям такое понятие, как мораль, доблесть и честь. Природа женщины, и особенно его молодой жены Филити – и по сей день для него была таинственной, неразгаданной манящей тайной. Вельмол любил её и всегда стремился к ней.