Наперекор судьбе

Пока Аннабелл осматривалась, из кельи вышла молодая женщина в форме медсестры. Это была типичная англичанка — высокая, худая, бледная и темноволосая. Увидев новенькую, она приветливо улыбнулась — девушка показалась ей симпатичной.

— Да уж, это не «Клариджез»[3], — сказала англичанка. Произношение у нее было безупречным, что говорило о ее высоком социальном статусе. Обе девушки правильно оценили друг друга, но не стали хвастаться своей голубой кровью. Они приехали сюда работать, их происхождение не имело здесь никакого значения. — Догадываюсь, что вы ищете комнату. Меня зовут Эдвина Сассекс, — представилась она. — Вы знаете свою смену? — Аннабелл назвала ей свое имя и ответила, что еще не знает.

— Я пока не знаю, какую работу мне поручат. Через десять минут я должна подойти в отделение С.

— Это одно из хирургических. Вы не брезгливы?

Аннабелл покачала головой.

Эдвина сказала, что делит свою келью с двумя другими девушками, и показала ей соседнее помещение. Девушка, которая там жила, уехала накануне, потому что у нее заболела мать. Никто из них не забрался так далеко от дома, как Аннабелл. При необходимости англичанки могли съездить на родину и вернуться. Пересекать Ла-Манш в последнее время тоже было опасно, но далеко не так, как совершать плавание по Атлантическому океану. Аннабелл сказала, что только вчера прибыла из Штатов.

— Вы молодец, — с восхищением сказала Эдвина.

Молодые женщины оказались ровесницами. Эдвина была обручена с человеком, который сейчас воевал на итальянской границе; она не видела его уже полгода. Завершив короткий разговор, Аннабелл отнесла свои вещи в соседнюю келью. Помещение было такое же маленькое и темное, как все остальные. Но, как сказала Эдвина, они приходят в кельи только спать.

Времени было в обрез. Аннабелл поставила чемоданы и побежала искать отделение С. Эдвина оказалась права: это была хирургия. В огромной палате, когда-то бывшей часовне, стояло около сотни коек. Помещение не отапливалось, и люди кутались в одеяла, чтобы согреться. Раненые были тяжелые — у некоторых конечности оторвало при взрыве, у других они были ампутированы. Одни стонали, другие кричали, многие бредили; когда Аннабелл шла по проходу между койками, раненые пытались остановить ее за платье. Две соседние комнаты использовались как операционные; оттуда доносились крики. Если бы Аннабелл не была волонтером уже шесть лет, вряд ли она смогла бы удержаться на ногах и не упасть в обморок. Но девушка шла между десятками коек, крепко стиснув зубы и стараясь не смотреть по сторонам.

Старшая сестра вышла из операционной. Судя по виду, там только что закончилась операция. Аннабелл окликнула ее и объяснила, что она — новенькая и ее прислали на работу в это отделение. Сестра устало кивнула, дала короткие указания и сказала, что ее смена уже началась и продлится десять часов. Аннабелл без лишних вопросов приступила к своим обязанностям. Это было испытание — старшей сестре нужно было убедиться, что новенькая сможет работать в хирургии.

— Сработаемся, — устало улыбнувшись, сказала она Аннабелл в конце смены. Аннабелл уже знала, что старшая сестра с самого начала работала с доктором Инглис. Сейчас доктор находилась в Шотландии, но собиралась вернуться и открыть во Франции еще один госпиталь.

Когда Аннабелл пришла в свою келью, была полночь. Сил, чтобы разобрать чемоданы или хотя бы раздеться, у нее не было, она упала на матрас, натянула на себя одеяло и через пять минут уснула мертвым сном с блаженной улыбкой на лице.

Глава 15

Первые дни в аббатстве Руамон оказались суровыми. Раненые все прибывали и прибывали. Она помогала в операционной, выносила ведра и судна, смывала кровь, держала за руку умиравших и мыла горевших в лихорадке. Все, что она видела до сих пор, не шло с этим ни в какое сравнение. Она никогда не выполняла столь тяжелой работы, но здесь чувствовала себя нужной и каждый день осваивала что-то новое.

Эдвину Аннабелл почти не видела. Та работала в другом отделении и, как правило, в другую смену. Сталкиваясь в ванной или в коридоре, они просто махали друг другу. Чтобы обзавестись подругами, у Аннабелл не хватало времени; работы было слишком много. Госпиталь был переполнен ранеными и умирающими. Все койки были заняты, а некоторые даже лежали на матрасах на полу.