Наперекор всему (СИ)

Я сидела в кабинете, тяжело опираясь на стол, все свободное пространство которого было завалено всевозможными отчетами, планами, письмами и прочими бумагами. Я как раз изучала несколько листов, точнее пыталась это делать, ибо буквы плясали и расплывались перед глазами. Еще эти волосы постоянно лезут в глаза, а заколка похоронена где-то в груде макулатуры. В сотый раз убрала непослушные пряди и кинула бумаги на стол. Больше не могу! Прошло уже пять месяцев со времени возвращения из школы, и с тех пор моя жизнь круто переменилась. Сначала пришлось иметь дело с наемниками, которые не упускали шанса отпустить скабрезную шуточку, рассказать что-нибудь «умное» про блондинок или просто распустить руки – и все это не смотря на то, что я вообще-то их наниматель. Пока приняла на работу – успела сорвать голос и несколько дней не могла разговаривать. Как только до Ее Величества дошли новости о том, что военные силы организации укомплектованы, она прислала письмо с первым заданием. А потом еще и еще, и вообще, такое ощущение, что чем лучше я и мои подчиненные справлялись, тем больше работы нам доставалось. Еще я поняла, как наивно было полагать, что Хеллсинги работают только с вампирами и прочими нечеловеческими созданиями. Да больше половины всех заданий было связано с обычными людьми: какими-то религиозными террористами, еретиками и прочими – подсовывали любую работу, хоть как-то связанную с церковью. И на такие миссии мне частенько приходилось приезжать и самой – как-никак официальный представитель духовного института. Раньше я думала, что не высыпаюсь…Ха! Теперь я ложусь далеко за полночь, а встаю с рассветом или того раньше. И, да, я теперь курю. Это случилось около месяца назад: я с небольшой группой наемников была на задании по обезвреживанию какой-то сектантской общины с дурацким названием. Сначала ни о каких переговорах не могло идти и речи, поэтому мои люди применили оружие, после чего иноверцы все-таки согласились решить дело мирным путем. Именно так они заявили, сложили оружие, лидеры добровольно сдались. Все шло хорошо, людей сажали в специально подогнанные грузовики, как вдруг основатель секты – так называемый «Божественный наставник» – начал причитать о какой-то там главной святыни, которую жизненно необходимо забрать. Дед вопил все громче, и я, зная, как важны для подобных людей всякие реликвии, согласилась на его просьбу сходить и забрать ее. Часть солдат отправилась с лжесвященником, чтобы он ненароком не сбежал на радостях. Они скрылись в храме, и я, стоя у входа, стала отсчитывать секунды – хотелось поскорее вернуться домой, эта миссия и так слишком затянулась. Вдруг я услышала рыдания из кузова одной из машин, и отправилась посмотреть в чем дело. Это меня и спасло. Я как раз подходила к женщине, причитающей что-то вроде «о, великий наставник, как же мы без вас», как вдруг сзади раздался мощнейший взрыв, и меня крепко приложило о борт грузовика взрывной волной. Как оказалось, проклятые сектанты сразу поняли, что им не справиться с моим отрядом, и тянули время, отказываясь от переговоров, чтобы заложить взрывчатку. Потом их лидер, надо отдать ему должное, позволил схватить паству, чтобы они не пострадали, и разыграл спектакль со священной реликвией. Уверена, будь у него больше времени, он придумал бы способ заманить в ловушку весь отряд со мной вместе. Как бы то ни было, я потеряла тринадцать бойцов: четверо сопровождали «наставника», еще семеро обыскивали храм, а двоим просто не повезло оказаться рядом со входом в момент взрыва. В тот вечер я вернулась в поместье с опухшим от удара лицом, но больно мне было только в душе. Ведь виновата в произошедшем была только я! Не послушай я чокнутого смертника, и никто бы не пострадал! Я тогда была просто в ужасном состоянии, заперлась в кабинете, полночи просидела на полу в слезах. Потом несколько часов бесцельно бродила по комнате, перебирая все, что попадалось под руку, пока не наткнулась на полупустую пачку сигарилл. Я тупо смотрела на них около минуты, а потом нашла там же спички и закурила. Я задыхалась и кашляла, но как только одна заканчивалась, я упорно брала следующую, испытывая какое-то мазохистское удовольствие. К утру у меня жутко болела голова, а горло драло и першило, кроме того цвет моих глаз мог дать фору любому вампиру. В общем, я представляла то еще зрелище вкупе с опухшим синим лицом. Когда я, наконец, покинула кабинет, было уже около полудня, и Уолтер был на грани нервного срыва. Увидев меня, он тут же начал суетиться, предлагая чай, еду и тому подобное, однако я молча спустилась в холл. Я вообще стала вести себя просто отвратительно по отношению к дворецкому с тех пор, как начала работать. На столике у входной двери лежала увесистая стопка утренней почты, в которой я, хорошенько поковырявшись, обнаружила конверт от НЕЕ. Королева писала мне после каждого задания, и всегда, ВСЕГДА она была чем-то недовольна. Я ходила на все ее приемы, слушала ее дурацкие советы, следовала им, общалась с людьми, которым она меня представляла, выполняла всевозможные поручения, но она никогда не была довольна мной. Каждый раз она намекала, что это не дело, чтобы девушка занималась такой работой, указывала на действительные и мнимые недочеты в работе, говоря при этом «вот видишь, это не твое, может, стоит отказаться, пока не поздно», постоянно предлагала занять какую-либо должность при дворе со словами «вот отличное дело для юной особы». Лишь поначалу ее речи несли скрытый смысл, позже Ее Величество уже прямо заявляла, что желала бы видеть на моем месте кого-нибудь другого. Я старалась изо всех сил работать как можно лучше, смогла добиться уважения ВСЕХ без исключения в Ордене, но королеву как будто все это лишь больше раздражало. И вот я стояла, держа в руках этот чертов конверт и зная, что после такого провала на миссии, на меня выльется море критики и негатива. Смогу ли я выдержать еще и это, ведь никто не может наказать нас сильнее, чем мы сами, а на это у меня была целая ночь. Долгая ночь самобичевания, безумная ночь наедине со своими мыслями. Я смотрела на письмо и понимала, что прочитаю его, не смотря на жгучее желание просто сжечь. Как, как мне справиться с этим? При этой мысли мое воображение нарисовало соблазнительную картину: я с сигариллой в зубах. Неужели я подсела на курево за одну ночь? К черту! – Уолтер! – По-моему я слишком много на него ору… – Немедленно купи мне таких! – Я кинула ему помятую пачку, которую, оказывается, мусолила в руке все это время. Дворецкий молча отправился выполнять. Да, между нами больше не чувствуется родственных отношений, и все из-за меня. Я теперь кругом виновата, но у меня нет сил это исправить.