Наперекор всему (СИ)

Поднялся, вернулся на сцену. Начались поздравления гостей. Артисты сновали туда-сюда мимо Никиты, не обращая на него внимания, выстраивались в очередь, галдели. Что удивительно, в их разговорах между собой Глеб практически не упоминался. Алексеев обсуждал с Клеопатрой, как вчера нажрался на корпоративе и танцевал голым на столе. Барсов явно пытался снять девочку-помощницу режиссера. Даже Звягина не прониклась торжественностью момента – она постоянно висела на телефоне, выговаривая кому-то из своих мальчишек. Никита мрачно смотрел на все это и думал, что «дорогим коллегам» абсолютно плевать на юбилей Глеба. Для них это просто работа, лишний повод засветить на центральном канале новую песню, пиар. А может, им за выход еще и деньги платят? Ник бы не удивился, окажись это так. Зато на сцене все улыбаются Глебу, расточают комплименты, тискают его, стараясь повернуться к камерам и фотоаппаратам вместе с юбиляром. Противно.

И вот этого Глеб так ждал? Вот ради этого фарса столько переживаний, бессонных ночей, потраченных денег? Чтобы не услышать ни одного искреннего слова? Вот это ему нужно так сильно, что он готов гробить свое здоровье, мотаться по всем задницам нашей страны, платить шантажистам, лишь бы не потерять? Да на хрен она сдалась, эта сцена?

Шел уже третий час концерта, а Глеб больше ни разу не зашел за кулисы, забыв про все естественные потребности организма. Да ему и не давали. Стоило Глебу направиться к кулисам, пока выступал кто-то из гостей, как гость начинал к нему приставать, вытягивая то танцевать, то вместе петь. И Глеб улыбался, подпевал, плясал, хотя Никита прекрасно видел, что с каждым номером его движения становились все более скованными и угловатыми. А программы еще часа на два. И что делать?

- А ничего, — пожал плечами на его вопрос зашедший за кулисы дядюшка. – Юбилеи случаются на так часто. Он сейчас на адреналине все равно ничего не чувствует. Вот увидишь, он еще банкет продержится.

- Черт, еще же банкет, я забыл совсем.

- Ага. А под утро соберешь то, что от твоего сокровища останется, и сгрузишь в машину. Главное, момент не упустить, когда у него завод кончится. Но поверь, это еще не скоро будет.

Ник не верил, слишком хорошо знал возможности своего Глеба. Но и на сцене сейчас был не его Глеб, а совершенно другой человек.

На четвертом часу концерта за кулисами начался какой-то кипиш. Никита не сразу понял, что происходит, и только когда раздался подозрительно знакомый бас, догадался – явился Кароль. Надо признать, совершенно не вовремя, у Глеба в концерте шел лирический блок, с ним пели одни девчонки и все больше про любовь. С одной блондиночкой он так страстно танцевал, положив ей руку чуть ли не на зад, что Ник аж вскипел. Артист, мать его. Но в любом случае посреди всей этой романтики агитки Кароля будут явно не в тему. Дэн и режиссер концерта это тоже понимали, но делать ничего не собирались или не могли – Кароль прямым ходом прошел к кулисам, подвинув стоящую в очереди исполнительницу.

- Сейчас моя песня, Илья Дмитриевич, — пискнула та.

- Подождешь, молодая еще! – безапелляционно заявил Кароль, отбирая у нее микрофон.

Едва дождавшись, пока отзвучат аплодисменты в адрес предыдущего номера, он решительным шагом вышел на сцену.

- Добрый вечер!

Никита заметил, как вздрогнул Глеб.

- Глебушка, я поздравляю тебя с этим замечательным праздником! Посмотри, сколько друзей пришло поздравить тебя! – Кароль широким жестом обвел зал.

Стоящий за спиной Никиты Вяземский хмыкнул:

- Ага, друзья, как же. Половина партера приглашенных, которым Глеб вообще до лампочки, им лишь бы на тусовке побывать. Половина – московские снобы, которые сидят и считают, достаточно ли звезд они сегодня увидели за потраченные на билет деньги. А на балконе сидят бальзаковского возраста верные поклонницы, которые, дай им волю, за пять минут разорвут Глеба на сувениры.

Никиту передернуло, но похоже, дядюшка был прав. А Кароль тем временем разглагольствовал дальше:

- И в такой торжественный день я хочу внести капельку грусти. Давай, Глеб, вспомним наших ушедших товарищей и посвятим им песню «Реквием».

Ник выматерился сквозь зубы. Ну вот на хрена, а? Причем тут ушедшие товарищи? Чтобы Глеб лишний раз вспомнил, что жизнь не вечна? Чтобы стоял сейчас, слушая завывания Кароля и наблюдая, как на экране сменяют друг друга фотографии умерших артистов, и думал, через сколько лет и его портрет будут вот так показывать на чьем-нибудь юбилее?

Глеб покорно стоял рядом с Каролем памятником самому себе и, судя по лицу, мыслями был где-то далеко-далеко. Кароль спел еще две песни и довольный ушел за кулисы, а Ромка рванул на сцену, кое-как увязывать его выступление со следующим номером.

- Да, сдает Глеб, сдает, — услышал Никита притворно-сочувственное рядом с собой. – Уже еле стоит на ногах.