Наперекор земному притяженью

Действительно, в «докосмическую» эру определение «радиоприборы» подразумевало радиоприемник и радиопередатчик. Но в космическом аппарате у радиоприборов круг обязанностей, если так можно сказать, стал неизмеримо шире. Остались, конечно, приемники и передатчики, но добавились программно-временные устройства, телеметрические коммутаторы, преобразователи, шифраторы, дешифраторы… Да разве перечислишь все, что входит в понятие «радиокомплекс»?

Из объяснений Глеба Юрьевича я понял, что помимо основного радиокомплекса Сергей Павлович настоял на установке дополнительного коротковолнового передатчика. Чтобы он «всю дорогу пищал, так надежнее будет», как сказал Главный.

— Ты говоришь, коротковолновый? А кто его делать будет, этот добавочный? Насколько я понимаю в радиотехнике, для коротковолнового передатчика такими маленькими штырьками-антеннами, какие вы для основного запроектировали, не обойдешься. Так?

— Не спорю. Передатчик будут делать… Есть одна организация. А вот как быть с антеннами — пока не знаю.

Ведь они должны быть длиной метра четыре, не меньше. Посмотрели мы тут один вариант. Громоздкий больно. Надо что-то разворачивающееся или раскладывающееся…

На следующий день в одном из цехов производства меня «нашел» телефонный звонок. Как ни смешно, а порой злишься на это порождение человеческого разума. Насколько бы спокойнее было жить без наших «звонких» помощников! Никто бы тебя не искал, не отвлекал… Размышляя так по поводу технического прогресса, я шел к кабинету начальника цеха.

— Слушаю!

— Здравствуй, ведущий. Ты очень занят?

— Да нет, какие наши занятия! Последний тайм первенства мира по футболу досматриваю и шампанское допиваю, — съязвил я, узнав голос начальника конструкторского отдела Григория Григорьевича Болдырева.

«Ну что он, ей-богу! Не знает, что ли, что в цех, на производство развлекаться не ходят! Чего спрашивать?!» — ворчал я про себя.

— Ладно, не кипи, как медный самовар. Все равно счет не в твою пользу. Зайди лучше ко мне. Есть кое-что интересное.

Минут через десять я зашел в кабинет Болдырева. Он сидел за столом, рядом стоял Глеб Юрьевич. С другой стороны стола, в кресле для посетителей, поместился полноватый мужчина в очках. Привстав, он протянул Руку:

— Полинов. Я от Губенко.

Так я познакомился с человеком, «больным» хроническим изобретательством. Не прожектерством, отнюдь нет. Хорошим, нужным, деловым изобретательством. Таких людей поминаешь добрым словом долгие годы. Юрий Степанович Полинов до сих пор не излечился от своей «болезни».

— Як вам с предложением. Вот посмотрите, — Полинов подошел к столу и взял из рук Глеба Юрьевича какую-то круглую металлическую коробочку, которую тот очень внимательно разглядывал.

Из коробочки выглядывал кусок темно-коричневой металлической ленты, но назначение этой штуки я представить не мог. Пока она напоминала мне металлическую карманную рулетку. Очевидно поняв, что меня «не осенило», Григорий Григорьевич улыбнулся:

— Ну что, не догадываешься?

— Ей-богу, нет.

— Да это же находка! Антенна для коротких волн!

— ???

— Да, да, — вмешался в разговор Полинов, — Я вот и привез вам показать. Интересно, знаете ли, получилось. Вот посмотрите. Только отойдите немного в сторону.

Он отошел в угол кабинета, вытянул руку с коробочкой, что-то нажал, и — взжик-к-к! — коробочка сорвалась с его руки, с силой ударилась в противоположный угол кабинета. А в руках Полинова была… ровная коричневая поблескивающая трубка, сама собой развернувшаяся из улетевшей коробочки.

Григорий Григорьевич и Глеб Юрьевич, очевидно до моего прихода уже видевшие то, что только что продемонстрировал мне Полинов, смотрели на меня так победоносно, словно они, а не приехавший к нам конструктор придумал эту простую, но удивительно толковую штуку.

— Вот видите, все просто, удивительно просто, — проговорил гость, — но мне кажется, это должно вас заинтересовать. Ведь вопрос конструкции антенны, штанг каких-нибудь на спутниках…

— Да помилуйте, Юрий Степанович, это же здорово! — обычно сдержанный Глеб Юрьевич был воодушевлен. — Нашими достижениями по этой части хвалиться не приходиться.

Новая идея конструкции антенн, которые у нас стали называть «рулеточными», нашла самое широкое применение и используется вот уже третий десяток лет…

Как и в любом другом деле, были у нас и скептики. Например, некоторые сомневались в том, что по сигналам бортового радиопередатчика можно будет с нужной точностью определять траекторию полета ракеты. Сегодня это может вызвать ироническую улыбку, но тогда, в те годы… Все было первым, и не было опыта, на который можно сослаться. Скептики для того и скептики, чтобы сеять сомнения. Королев решил так: все должно быть чисто, чтобы комар носа не подточил, чтобы ни у кого не было никаких сомнений в том, куда и по какой траектории летит ракета. А раз так, то нужен был, так сказать, внешний авторитет, который бы со всей очевидностью подтвердил результаты радиоизмерений.