Написано кровью моего сердца. Книга 1. Перипетии судьбы

– Прямо здесь? Ты с ума сошел?

Невдалеке трубили военные рожки. Не говоря уж о присутствующем здесь отряде Тарлетона, часть которого с интересом прислушивалась к их разговору.

– Это не займет много времени, – тихо сказал Тарлетон, перекатываясь с пятки на носок. Левую руку он сжал в кулак, а правой похлопывал по бедру. Обернувшись на пустой сарай, добавил: – Мои люди не станут вмешиваться, но можно пойти в сарай, если ты стесняешься. – Последнее слово прозвучало с такой интонацией, что становилось ясно – Тарлетон подразумевает под ним трусость.

Уильяму хотелось сказать «Она не моя собственность», но тогда Тарлетон начнет домогаться Джейн. Уильям знал, как тот обращается с девушками – он не был с ними груб, но действовал напористо и всегда добивался своего, так или иначе.

А уж после Харкнесса… Мысли Уильяма не поспевали за телом – он оказался на земле и снял мундир прежде, чем принял окончательное решение.

Бан с усмешкой положил шлем на землю и принялся неторопливо снимать мундир. Это привлекло внимание всех его людей, и вскоре Уильям и Тарлетон оказались в кольце свистящих и подначивающих их драгун. И только лейтенанту Бана не нравилось происходящее – посерев, он схватил Тарлетона за руку и воскликнул:

– Полковник! Сэр… – Голос его звучал испуганно, однако лейтенант, на взгляд Уильяма, больше опасался возражать офицеру, чем последствий своего молчания.

– Отпусти. И заткнись, – бросил Бан, не сводя глаз с Уильяма.

Лейтенант резко отдернул руку, словно его в плечо толкнули.

Уильям наблюдал за этим отрешенно, будто со стороны, его разум словно раздвоился – часть его потешалась над нелепостью происходящего, а другая, самая здравомыслящая, впала в ужас. Тело же мрачно торжествовало и предвкушало схватку.

Уильям видел, как сражается Бан, и не стал совершать ошибку, дожидаясь какого-либо сигнала к началу схватки – он ринулся в бой сразу, как только зеленый мундир Тарлетона коснулся земли. Не обращая внимания на сильный удар в бок, Уильям схватил Тарлетона за плечи, рванул вниз и ударил коленом в лицо. Раздался жуткий хруст.

Уильям выпустил Тарлетона и толкнул в грудь. Тарлетон попятился, из его носа бежала кровь, но удивление вмиг сменилось яростью берсерка, и он кинулся на противника будто бешеный пес.

Уильям был на шесть дюймов выше Бана и на сорок фунтов тяжелее, а еще имел трех старших кузенов, которые научили его драться. Банастр Тарлетон имел непоколебимую уверенность в том, что победит в любой битве, которую начал.

Они топтались на одном месте, так тесно взяв друг друга в захват, что не могли нанести серьезного удара. Вдруг раздался встревоженный голос лейтенанта и какой-то шум, кто-то оттащил Уильяма от Тарлетона и лихорадочно подтолкнул к коню. Невдалеке гремели барабаны и раздавался звук марширующих ног.

Уильям рассеянно сел в седло и машинально сплюнул, ощутив на губах вкус крови. Кто-то бросил ему на колени мундир и с резким вскриком хлопнул его коня. Уильям еще не успел вдеть ноги в стремена и чуть не упал.

Сжав коленями бока Гота, Уильям пустил его в галоп и проскакал мимо марширующей пехоты прямо перед отшатнувшимся от испуга сержантом. Это шли шотландцы – судя по клетчатым штанам и беретам. Не обращая внимания на грубые окрики на гэльском, Уильям поскакал дальше. Он не знает этот полк, значит, офицеры не знают его. Пусть Тарлетон объясняется, как захочет.

В левом ухе звенело, и Уильям прижал к нему руку. Когда он отнял ее, звон сменился звуками песни «Янки Дудль». Не веря своим ушам, Уильям обернулся и увидел нескольких солдат Континентальной армии в синих мундирах и с пушками.

Что делать? Вернуться и рассказать об этом шотландцам и драгунам Тарлетона? Или скакать на юг к Корнуоллису?

– Эй, «красный мундир»! – донеслось слева.

Уильям обернулся. На него наступали то ли десять, то ли пятнадцать человек, вооруженных косами и мотыгами. Впрочем, один из них целился в Уильяма из мушкета. Видимо, он и кричал, потому что он и сейчас крикнул:

– Бросай поводья и слезай с коня!

– Ни за что, – ответил Уильям и пнул Гота. Конь поскакал так, будто у него хвост загорелся. Сзади раздался мушкетный выстрел, но Уильям приник к шее Гота и помчался дальше.

Глава 73 Необычное поведение палатки

Джон Грей жаждал уединения, пусть и не хотел ради этого оказаться в тюрьме. Фергус Фрэзер и его сын настаивали на том, чтобы побыть с пленником, пока за ним кто-нибудь не придет. По-видимому, они хотели потом рассказать Джейми, что произошло с Греем.

Грея абсолютно не интересовало то, как именно от него избавятся, он спокойно ждал, какой оборот примет дело. Он нуждался в уединении, чтобы поразмышлять над тем, зачем сюда приехал Перси и какие шаги он предпримет. Перси сказал, что служит у Лафайета. Советником. Мороз по коже пробегает, как подумаешь, что может насоветовать этот… И зачем ему Фергус Фрэзер?

Печатник, о котором Грей думал, спорил со своим не по годам развитым отпрыском.