Написано кровью моего сердца

Предполагаемый вор и правда был крупным — раза этак в два больше меня и с головой размером с тыкву. Он сидел на земле в тени дерева, которое я называла «больничным», нянчил обернутую платком руку и сердито хмурился. Несколько больных, судя по их позам, дожидались доктора в сторонке от мужчины, время от времени опасливо поглядывая на него.

— Лучше не показывайся ему на глаза, — шепнула я Жермену и, не дождавшись ответа, оглянулась. Хитрый мальчишка уже где-то спрятался.

Я с улыбкой подошла к больным — в основном женщинам и детям. Я не знала никого из них, зато они знали меня — склонив головы, они пробормотали приветствия, но то и дело поглядывали на мужчину под деревом. «Осмотрите сначала его, пока он не натворил бед» — таков был посыл. Столь же ясный, как и излучаемая мужчиной сдержанная ярость.

Откашлявшись, я подошла к мужчине, совершенно не представляя, что скажу ему.

«Что ты сделал с мулом по имени Кларенс?» или «Как ты посмел похитить моего внука и бросить его в безлюдной местности одного, гребаный ублюдок?»

Пришлось ограничиться обычными фразами:

— Доброе утро. Я миссис Фрэзер. Что с вашей рукой, сэр?

— Проклятый мул прокусил ее до кости, чтоб с него черти содрали его вонючую шкуру, — тут же ответил мужчина и мрачно посмотрел на меня из-под насупленных бровей. Одну из них пересекал шрам. Костяшки его пальцев тоже были испещрены шрамами.

— Позвольте осмотреть рану? — Не дожидаясь разрешения, я взяла его запястье — волосатое и горячее — и развязала задубевший от засохшей крови платок.

Кларенс — если, конечно, это был он — и в самом деле цапнул мужчину до кости. Лошади и мулы кусают сильно, но обычно все ограничивается синяками — челюсти у них мощные, но передние зубы предназначены для перетирания травы, а поскольку большинство укусов происходит через одежду, кожа обычно остается целой. Они редко кусают до крови, но Кларенс это умеет.

Добрый шмат мышц около трех дюймов шириной практически висел на куске кожи, обнажая тонкий жировой слой, белесую жилу и розовую поверхность лучевой кости. Рана была еще свежей, но кровоточила уже только по краям.

Я с сомнением хмыкнула и повернула его руку ладонью вверх.

— Можете сжать кулак?

У него получилось, хотя безымянный палец и мизинец согнулись не полностью. Однако они двигались, их сухожилия уцелели.

Я снова хмыкнула и достала из сумки бутыль с физиологическим раствором и щуп. Физраствор в качестве дезинфицирующего вещества не так болезнен, как разведенный спирт и уксус, да и соль для него добыть проще — особенно в городе, — но все же я крепко держала мужчину за запястье, пока лила раствор на его рану.

Мужчина взревел, словно раненый медведь, и ждущие своей очереди больные все как один отошли подальше.

— Какой норовистый мул, — спокойно сказала я, когда мужчина, тяжело дыша, умолк. Лицо его потемнело.

— Как вернусь, зашибу этого ублюдочного засранца, — заявил он, обнажив в оскале желтые зубы. — Сниму с него шкуру, а мясо продам.

— Не советую, — сказала я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вспылить. — Вам нельзя нагружать эту руку работой, иначе может развиться гангрена.

— Правда? — Он побледнел, что при подобной жаре довольно сложно, зато я привлекла к себе все его внимание.

— Да, — любезно ответила я. — Вы ведь наверняка видели гангрену? Плоть зеленеет и гниет — а уж как она смердит! — конечность разлагается буквально за несколько дней… примерно так все и происходит.

— Я видел, — пробормотал он, глядя на свою руку.

— Ну-ну, я сделаю все, что в моих силах.

Обычно в подобной ситуации я предлагаю пациенту взбодриться чем-нибудь спиртным — благодаря маркизу у меня теперь есть неплохой запас французского бренди, — но сейчас я решила не заниматься благотворительностью. Можно сказать, мой внутренний Гиппократ на несколько минут закрыл глаза на происходящее. И все же я следовала правилу «не навреди». Впрочем, что я могла ему сделать, вооруженная лишь двухдюймовой хирургической иглой и ножницами для рукоделия?

Я зашивала рану очень медленно, не забывая время от времени плеснуть на нее физраствором, и украдкой поглядывала по сторонам в ожидании помощи. Джейми сейчас у Вашингтона и высшего командования, они разрабатывают стратегию грядущего сражения; в общем, я не могу позвать его, чтобы он разобрался с вором.

Йен выслеживает арьергард английской армии. Ролло с лордом Джоном. Рэйчел вместе с Денни и Дотти уехала на квакерской повозке в ближайшую деревню за припасами. Я мысленно пожелала им удачи — после того, как армия встала на постой, фуражиры генерала Грина рассеялись по окрестностям подобно саранче, опустошая все встреченные по пути фермы и амбары.

Пациент монотонно и без огонька сыпал проклятиями, но отнюдь не собирался упасть в удобный для меня обморок. Вряд ли он подобреет от того, что я делаю с его рукой. Что, если он и в самом деле убьет Кларенса? Будь мул не на привязи, их встреча окончилась бы в его пользу, но Кларенс, скорее всего, сейчас уставший или стреноженный. Зато потом… Кошмар! Кажется, я знаю, где сейчас Жермен и что он делает.