Напиши обо мне песню. Ту, что с красивой лирикой

Согреваться о твое тело было приятно, я закутывалась в одеяло и твои объятия и мгновенно ловила сон. Шум океана порой будил меня, и я открывала глаза, приподнимаясь на локтях, смотрела в окно фургона вниз на волны. Раз, два, я обнимаю тебя и снова засыпаю.

Мы завтракаем в придорожном кафе и рассматриваем фотографии Стива МакКарри, что услужливо расклеены на стене напротив нашего столика. Мы подолгу засматриваемся в лица, отраженные на снимках, восхищенные этими портретами. Мы допиваем кофе и возвращаемся к фургончику. Легкий шум двигателя и утренние крики чаек разбавляет Somewhere only we know. Сердце бьется в такт, я открываю окно и опускаю одну руку, затем другую, затем подставляю лицо ветру и закрываю глаза. Пальцы пропускают летний ветер, мои короткие волосы волнуются под ласковым его прикосновением. И я бы ехала так весь день и все оставшееся лето. Два борда, две собаки, два человека. Свобода солеными разводами остаётся в уголках наших губ и глаз, она рисует веснушки на носу, она путает волосы и расстилает под наши ступни мягкую траву. Свобода дает нам друг друга. Она просит нас открыться и поверить в себя.

Я начинаю подпевать все громче и громче, ты подхватываешь песню, и вот мы уже едем и громко поем, покачиваясь в такт музыке, заставляя оборачиваться проезжающих мимо водителей. Я забираюсь босыми ногами на сиденье, раскачиваюсь и продолжаю песню. Солнце прогревает мою правую руку и лицо, я не спешу убирать их и закрывать окно. Я счастлива в этом моменте и в этих днях, проведенных с тобой, в этих моментах, которые мы разделили, в этих местах, волнах, закатах.

Самым приятным и самым страшным для меня чувством, что я обрела на этой земле, стала потеря контроля. Я уронила его глубоко в воду. Вода выбила его из моей головы и унесла с собой в спящий хаос в сердце океана. Без контроля я стала свободной и легкой, ребенком, обнимающим огромного оранжевого зайца в центре гостиной дома родителей. Я бы назвала это абсолютным счастьем, тихим, наполненным. Я сидела на краю борда и смотрела на линию горизонта, поглощавшую заходившее солнце. Оно было таким большим, оранжевым и теплым, и напомнило мне того плюшевого зайца с огромными ушами, напомнило то чувство, которое когда-то было утрачено на долгие годы, чувство, которое я совсем нечаянно вновь обрела здесь, сидя на закате в соленом океане. Я снова была дома. Какой бы долгой не казалась эта дорога, сколько бы синяков я не получила на этом пути, она привела меня к себе.

И это самое дорогое, что я когда-либо находила в своей жизни.

И что бы после не происходило, это знание, где была найдена моя сущность, это чувство, наполнившее до краев, навсегда теперь будет принадлежать мне, навсегда и безоговорочно. Обретя его раз, я никогда не смогу забыть или потерять. Я знаю, что буду всегда возвращаться к нему, зная теперь, где искать. Это мой источник, моя свобода.

Я открываю глаза и всматриваюсь в голубое небо, изрезанное розовыми линиями заходящего солнца. Мой водитель что-то тихо напевает, стуча пальцами по рулю, неспешно продвигаясь по залитой солнцем дороге. Сколько времени прошло с тех пор, как он забрал меня на той остановке? И почему вокруг все так изменилось. Я все еще не могла вспомнить, почему я оказалась там в том холодном марте, и почему сейчас уже. июль? Пейзаж за окном другой, другое радио и кофе, голоса, нечаянно проникающие в окна машины мелодичней и теплей. Сколько времени прошло с тех пор, как мы забрали нашего последнего попутчика? И куда мы движемся теперь? Все еще в каком-то полусне я поворачиваю голову и вглядываюсь в Д. Он точно чувствует мой взгляд и совсем тихо выдыхает. Нет больше этой легкой мелодии, пальцы сильно сдавливают руль. Джорж, останови здесь. Тяжело дышать, сердце стучит и волнуется. Он останавливает машину, мы молча выходим и закрываем двери. Почему-то я не слышу уже привычного «счелк» дверцы и почему-то хочу обернуться, но боюсь.