Напиши обо мне роман

Поэтому отсидев себе попу на раскрошенном асфальте, я вздохнула, достала из одного кармана куртки еще ночью разрядившийся телефон, из другого — пауэр-банк с проводом и буквально через пять минут уже поднималась навстречу такси. Индифферентный, а скорее сонный водитель Олжабек не моргнув глазом ввел в навигатор названный дом и так же, без комментариев, высадил меня у главного входа в клинику неврозов.

У каждой приличной истерички есть, куда приехать, когда ехать больше некуда. К своим годам я уже уяснила, что алкогольные возлияния в хорошей компании помогают намного хуже грамотного психотерапевта и правильно подобранных таблеточек.

— А работаете вы кем? — спросил меня дежурный психиатр, методично заполняя карту под мой чересчур художественный рассказ о том, как я гуляла у заброшенного завода, и что к этому привело.

— Писателем… — обреченно сказала я.

— Кхм… — он на некоторое время перестал печатать, смерив меня сочувственным и совсем не профессиональным взглядом. — Замужем, дети?

— Нет и нет.

— Кхм… — сказал он снова и задумался. — Хорошо. Флюорограммы, я так понимаю, нет?

— Нет, — вздохнула я, уже готовясь собирать манатки и отправляться воплощать план «Б» с возлияниями.

— Хорошо… То есть, плохо. Но… — он постучал пальцами по столу и повернулся ко мне. — Это я могу решить. Но положу тебя к нам, Алиса, только при одном условии.

Как непринужденно врачи переходят на «ты»! Меня всегда умиляло. Но качать права в кабинете психиатра — не лучшая идея.

— Каком условии? — спросила я.

— Ты отдашь мне свой телефон до конца госпитализации. И разрешение на выход за территорию я тебе дам только через пару недель. Есть кому тебе вещи привезти?

— Есть… — растерянно ответила я. — А почему…

— Ты рыжая, — спокойно сказал психиатр, как будто это все объясняло. — Рыжие всегда слишком тонкокожие.

— Я крашеная!

— Это неважно! — отмахнулся он. — Ты типичная наша. Не удивлюсь, если станешь частой гостьей. С первого взгляда видно, у меня опыт. Внешность, взгляд, одежда. Так что палату подберем поуютнее.

Он снял очки и посмотрел на меня неожиданно смягчившимся взглядом. Покачал головой и мягко добавил:

— Отдохнуть тебе надо от них, Алис, — он махнул очками куда-то за окно. — Хорошенько отдохнуть.

А пока я подписывала бумаги о согласии на госпитализацию, где-то там, совсем недалеко по меркам Москвы, Роман Витт надевал обручальное кольцо на палец другой.

Сладкой.

_____________

Еще разок напомню тем, кто пропустил, что уже в разгаре новая история. Про совершенно нормальную женщину - "Разведенка с прицепом".

Классический хэппи-энд, умеренные страсти, немного тайн прошлого ближе к финалу и уютная атмосфера - в самый раз для темнейшего из времен года. Ну и от Алисы полечиться.

/2

На часах полдень, на календаре август.

Длинные коридоры тянутся из одной вечности в другую.

На стенах зеркала. Зачем могут понадобиться маленькие овальные зеркала на стенах коридора больницы? По какой срочной надобности и кому может потребоваться посмотреть на себя по пути на уколы, за таблетками и померить давление?

Нормальные люди сказали бы, что это часть психологического настроя. Когда пациент идет на поправку, он активнее интересуется своей внешностью, умывается, расчесывается. А в клинике неврозов тем более. Зеркала – напоминание.

Странно. В обычных больницах часто зеркал нет даже в туалетах.

Но кто-то их повесил. Придумал обоснование, написал в докладной записке, одобрил, включил в бюджет, посчитал, подписал, согласился, выделил, подобрал, закупил, вызвал рабочих, повесил и отчитался. Кто-то, кто наверняка знал, зачем это делает. Поэтому никто и не смотрит в эти зеркала. Он. Знал. Зачем. Это. Делает. А другие не знают.

Поэтому я проскакиваю мимо, стараясь в них не смотреть.

Вот в лифте зеркало почтенное, с медным оттенком и всегда мне льстит, показывая красивую девушку со светящейся кожей и шелковыми волосами.

Еще неизвестно, кого я увижу, если загляну в зеркало в коридоре.

Но хватит о зеркалах.

На часах полдень. На календаре август. Пост медсестер всегда пуст.

Только если подойти к нему и подождать, из дымки августовской жары может соткаться веселая — и рыжая! — медсестра. Словно она не человек, а полуденница, мара, живущая в прожаренных солнцем полях пшеницы, где стрекочут кузнечики.

Совершенно неважно, что там, за окном зима, снег и вечер. Здесь всегда полдень и август.

Мне сложно даются знакомства с новыми людьми. Я — живое воплощение шутки про то, как интроверты заводят друзей. В 95% случаев они считают, что собака или кот — тоже друг. В остальных 5% какой-нибудь экстраверт замечает их, забирает себе и начинает дружить, невзирая на сопротивление. К счастью, на мой век экстравертов хватает.